Я не знал, каково это – потерять собаку, но у меня складывалось ощущение, что для Джесси все это было в десять раз хуже, потому что для нее он стал больше, чем просто домашним животным. Он являлся еще одной частичкой прежней Джесси, которую она никогда не вернет.

– Все готово, – доктор Виз стянул свои перчатки и бросил их в стальное мусорное ведро, затем повернулся, чтобы снова вымыть руки. – Дайте ему немного воды и убедитесь, что он ест. Хотя бы влажную еду, если аппетит не появится. Сейчас я выпишу ему антибиотики, но мы еще с вами свяжемся.

– Хорошо, – выдавила Джесси, все еще всхлипывая.

Я подхватил Шэдоу и помог ему спуститься, когда она повернулась к доктору и сказала:

– Знаете, это все моя вина.

От последовавшей тишины меня затошнило.

Я поблагодарил доктора, записал Шэдоу на следующий прием и оплатил счет, потому что Джесси осталась стоять в углу стойки регистрации, дрожа и бормоча пустые обещания и извинения сонному псу. Я отнес меховой комок к машине Джесси, положил его на заднее сиденье и убедился, что он устроился с комфортом, а затем повернулся к девушке.

Я собирался что-нибудь сказать. Не знаю, что именно. Обычно я просто выдумывал какую-нибудь ложь или несколько, чтобы сгладить неприятную ситуацию. Но когда я повернулся, то осознал, что Джесси стояла прямо передо мной. Мои ноздри снова наполнил ее аромат зеленых яблок и свежего дождя.

– Что? – я нахмурился.

Она покачала головой, подходя на еще один шаг ближе.

– Ты снова возвращаешься в зону психов, – сказал я. Она не улыбнулась. Она не произнесла ни слова. Я не сразу осознал, что происходит, когда она встала на носочки и прижалась губами к моей щеке.

А теперь та часть, признав которую я не испытывал восторга: я не сделал ничего из своих обычных ответных действий. Я не ухмыльнулся, не окинул взглядом ее тело или не прижал ее к себе одной рукой, как обычно поступал с девушками в старшей Школе Всех Святых. Я просто стоял, как чертов кретин, чувствуя, как ее поцелуй впитывается в мою щеку, словно яд. Почему яд? Потому что он меня прикончит, если я не буду осторожен.

Эта девушка похожа на яблоко. Допустим. Но оно не зеленое. Оно красное, смертоносное, и оно не стоит шести гребаных миллионов долларов.

Шэдоу разрушил момент своим лаем. Джесси отступила назад. А пес пихнул меня своей щекой. И это после всего, что я для него сделал. Теперь я точно знал, что щедрость не окупается.

Мы оба поспешили в машину, наши ремни безопасности защелкнулись в унисон. Джесси повезла нас обратно в деловой центр Тодос-Сантоса, а я пытался убедить себя, что не провалил сделку, потому что поцелуй в щеку в некоторых культурах был подобен похлопыванию по плечу. Ничего сексуального в этом не было, вот только мой пульсирующий член не соглашался с этим заявлением, но с каких пор я прислушиваюсь к его мнению? Ему нравились все. Гаденыш с менталитетом хиппи.

– С ним все будет в порядке, – я сказал это вслух, чтобы заглушить голос в своей голове, побуждающий сделать глупость и снова положить свою руку на ее ладонь.

На заметку: пора проверить, не выросла ли на самом деле у меня сегодня вагина. Начинало казаться, что так и есть.

– Надеюсь на это, потому что он единственный, кто у меня остался, – ответила она.

– Ты преувеличиваешь.

Она засмеялась.