– На дворе уже не семнадцатый век, – сообщил я ей, лопнув надутый из жвачки пузырь.

– Все нормально. Я все равно не очень люблю джентльменов. – Ее блеклые глаза осматривали мое тело с голодом, который я слишком хорошо знал и умел утолять. – Не знала, что Джесси проводит время с татуированными и высокими красавчиками.

Я начинал испытывать к Даррену все больше жалости. Его падчерица не проявляла к нему особой заботы, а жена активно пыталась соблазнить другого мужчину. Все деньги мира и ни капли уважения. Я воздержался от ответа Пэм, наклонившись погладить Шэдоу.

– Как вы с Джесси познакомились? – Ее обнаженное бедро неожиданно возникло в поле моего зрения.

– У нее спустило колесо, а я оказался рядом. Остальное уже история.

– Типичная Джесси. Иногда она сплошное недоразумение. – Пэм засмеялась, но веселья в голосе я так и не услышал.

Я потрепал шерсть Шэдоу. Сколько же времени требовалось Джесси, чтобы найти чертов поводок? Мне хотелось поскорее убраться отсюда. Желательно до того, как мой потенциальный инвестор обнаружит, что его жена пытается потереться промежностью о мое лицо, что начинало казаться вполне правдоподобным сценарием.

– Так… вы, ребята?.. – Пэм оставила вопрос висеть в воздухе.

Пришло время разбить ее маленькое черное сердечко. Я выпрямился, встретился с ней взглядом и сообщил новость:

– Встречаемся? Нет.

– Ох. – Она облизнула губы, глядя на меня из-под наращенных ресниц. – Рада это слышать.

– Но не из-за того, что я не пытался, – сказал я после рассчитанной паузы, чтобы убедиться, что ответ произведет желаемый эффект.

Я смотрел сквозь нее, как всегда делал, когда хотел уничтожить людей, чье эго имело больший размер, чем их особняк. По моему опыту, чем неувереннее вы держитесь за то, что уже имеете, тем больше ваше эго.

– Ей не нравится перспектива купить корову, которую уже доил каждый фермер в городе, и я не могу ее за это винить. Я привлекаю только определенный тип женщин. Тех, кто не слишком разборчив. – Я склонил голову набок, внимательно осматривая Пэм.

Если бы у нее были яйца, они бы уже сморщились. Но раз их не было, она просто вздернула подбородок в притворном вызове и похлопала ресницами, когда осознала, что выбрала для разговора не того человека, с кем могла бы поливать словесным дерьмом собственную дочь, и отступила назад. Джесси выбрала этот же момент, чтобы наконец-то притащить свою задницу на лестницу. Девушка спускалась, перепрыгивая через каждые пару ступенек, держа в руке черный поводок. Я успешно подавил мысленный образ, как накидываю этот самый поводок на ее шею и отвожу Джесси на милую, длительную прогулку в ее модную ванную комнату, прежде чем трахну ее перед зеркалом элитного бренда. И, говоря «успешно», я имел в виду кое-что другое.

Абсолютно. Противоположное.

– Готова? – спросил я.

Взгляд Джесси метался между мной и ее матерью, на лице появилось беспокойство. Я одарил ее легкой улыбкой, надеясь показать, что ей не о чем волноваться. Мне впервые стало по-настоящему жалко Снежинку. Потому что даже после всего, через что ей пришлось пройти, она была крепким орешком (даже в плане дружбы). Но быть преданной собственными родителями… это совершенно новый уровень дерьма. Я знал это, потому что тошнота подкатывала к моему горлу каждый раз, когда я думал о моменте своего зачатия.

Взгляд Пэм наконец-то обратился к Джесси.

– Значит, Бэйн Проценко, да? Что ж, по крайней мере, теперь мы точно знаем, что ты мой ребенок. – Она фыркнула и рассмеялась, качая головой.