Едва тропа сделалась шире, Элзевир велел мне остановиться, чтобы вновь взять меня на руки, но тут возникла другая проблема. Он не мог меня обогнуть. Пришлось мне лечь плашмя, а Элзевиру переступить через меня и, оказавшись впереди, встать на колени, после чего я вскарабкался ему на спину, обхватил руками его шею, и он, выпрямившись, понес меня на закорках. Глаза мои снова были зажмурены, я лишь чувствовал, как ветер по мере нашего восхождения становится холоднее. Наконец Элзевир, объявив, что мы достигли последнего поворота тропы, который я должен опять пройти самостоятельно, опустился на четвереньки. Я сполз с его спины прямиком на тропу. Теперь на четвереньках ползли мы оба. Он впереди, я – за ним. Взгляд мой на мгновение оторвался от склона. Я глянул вниз. Далеко подо мной простиралось синее море, сверкавшее, как слепящее зеркало, и чайки кружили перед отвесным обрывом из мелового камня. Мне вспомнился раздувшийся труп овцы, которая, вероятно, отсюда и сорвалась. Голову повело. Меня стало мутить. И, поняв, что вот-вот сорвусь, я коротко выкрикнул:

– Элзевир!

– Набок. Лицом к утесу. И прижмись поплотнее к нему животом, – немедленно распознав, что со мною творится, распорядился он.

До сих пор диву даюсь, как он смог, едва это сказав, мгновенно развернуться в столь узком пространстве и крепко прижать меня к меловой стене. Очень вовремя. Ведь я уже был готов броситься вниз, таким образом разом покончив с болью, паникой и отчаянием.

– Глаза держи закрытыми, Джон, – нарочито спокойным тоном проговорил Элзевир. – И начинай громко считать вслух. Так я буду уверен, что ты не теряешь сознание.

– Один, два, три, – начал я.

И, продолжая счет, мог слышать одновременно, хотя слова долетали до меня словно издалека, как Элзевир говорит:

– Путь сюда занял, должно быть, у нас минут десять. Еще через пять минут они доберутся до нижнего выступа, а мы дойдем до вершины. Если дойдем. Но не оставили ли они там часового? Нет, нет, не оставили. Никто из них про Зигзаг не знает. А пусть даже и знают, никому в голову не придет, что мы рискнем им воспользоваться. Еще каких-то пятьдесят ярдов, и победим. Только б малец с головокружением своим справился. Не то упадет и меня утянет с собой. Или они нас снизу приметят и снимут выстрелами, словно снующих на склоне кайр.

Так он разговаривал сам с собой, а я, внимая его речам, готов был пожертвовать всем на свете, только бы найти силы собраться с духом, но никак не мог справиться со смертельным потно-холодным страхом и продолжал лежать, прижавшись лицом к утесу, а Элзевир держал меня за спину.

Здесь было не за что уцепиться. Хоть бы коротенькая веревка. Пусть толщиною с нить. Любая иллюзия опоры уменьшила бы мой парализующий страх. Но даже палец не удалось бы просунуть в этот белый отвесный склон. Свежий ветер резко в него ударялся порывами, и я, лежа с зажмуренными глазами, слышал, как он расшевеливает в расселинах пучки полегшей травы. И чайки кричали, словно бы вопрошая меня укоряюще, зачем я длю понапрасну муки свои и медлю с падением вниз на камни.

– Не время корчить из себя нежную барышню, Джон, – сказал Элзевир.

– Если открою глаза или хоть шевельнусь, точно слечу, – отвечал ему я.

– И все же ты должен попробовать, – снова заговорил он после секундной паузы. – Лучше идти, рискуя сорваться, чем потом уж наверняка сорваться с еще одной пулей в теле.

Но и этим доводом он не смог высвободить меня из пут страха, мешающих мне сдвинуться с места даже на дюйм или открыть глаза. А Элзевир, несмотря на всю свою силу, был не в состоянии протащить застывшее мое тело, пятясь по слишком узкому отрезку тропы, где для него одного едва места хватало протиснуться. Обреченный стон его свидетельствовал, что он сдался. Руки его перестали меня удерживать. И тут же снизу, от выступа, донеслись до нас шум голосов и резкие выкрики.

– Дьявол их побери! – воскликнул в сердцах Элзевир. – Они уже там и наткнулись на тело Мэскью. Все кончено. Еще минута, и нас заметят.

Эх, до чего же причудливо мысли влияют на поведение тела. Едва я услышал голоса снизу, страх упасть улетучился из меня бесследно, полностью вытесненный страхом куда более сильным. Головокружение как рукой сняло, глаза сами собой открылись, и я припустил на четвереньках вперед. Элзевиру, похоже, на миг показалось, будто меня вконец охватило безумие и я вознамерился броситься вниз, поняв же, что это не так, он попятился впереди меня вверх, говоря тихим голосом:

– Храбрый ты парень. Проползем поворот, и снова возьму тебя на руки. Чуток осталось, с пятьдесят всего ярдов. Потом этим дьяволам нас не выследить.

До нас вновь донеслись голоса, но теперь куда более отдаленные, и звучали они потише, из чего мы могли заключить, что наши преследователи спускаются с выступа вниз, полагая, будто укрылись мы где-то у моря.

Еще через пять минут Элзевир со мной на закорках достиг вершины утеса.

– Ну мы это сделали, – выдохнул он. – Теперь на ближайший час безопасность нам обеспечена, хотя, признаться, я уже думал, что твое головокружение нас погубит.