Он отлично говорит на русском, даже без тени акцента. Это не странно, но клише, транслируемые кино, заставляют ждать чего-то вроде «есь жи, брат, есь жи» или «вай, вах, трах-бабах» и прочего. Обдумывая это, подкуриваю сигарету.

– Если пр̀инял свер̀хспособность, шар̀иков больше не дают, – ответил я, передавая Зауркану пачку и зажигалку. – Потому мне нужен кто-то, кто готов пр̀оломить пар̀у-тр̀ойку чер̀епов, а лучше пар̀у-тр̀ойку десятков. Они всё р̀авно уже мер̀твы, а нам польза.

– Пятьдесят на пятьдесят? – переспросил Зауркан. – Как я могу тебе доверять?

– Никак, – пожал я плечами. – Я считаю себя порядочным человеком, даже товары, взятые в этом магазине, оплатил.

Кавказец крепко задумался.

– Эй, люди! – окликнули меня с балкона второго этажа.

Я поднял взгляд. Из открытого балконного окна выглядывал светловолосый парень лет шестнадцати-восемнадцати.

– Чего хотел? – спросил я у него.

– Я согласен на такие условия! – крикнул парень.

– Ты в каком подъезде? Там есть зомби? – задал я серию вопросов.

– Э, я тоже согласен, – спохватился Зауркан.

– Вот и отлично, – усмехнулся я.

– Второй подъезд, да, там несколько ходит! – ответил парень.

– Тебя как звать? – спросил я у него.

– Аркашей, – представился тот.

– Жди, Ар̀каша, – сказал я ему, поправляя пояс. – Скор̀о мы будем. Заур̀кан, тоже подожди, я скор̀о.

В магазине не было пожарного щита, что являлось злостным нарушением правил пожарной безопасности. Или не являлось? Ну, во всяком случае, меня это очень расстроило.

По соседству с продуктовым магазином была парикмахерская, правда, закрытая наглухо.

И тут я вспомнил, что у меня в машине был молоток.

Открыв багажник, я закопошился, сдвинул всякий хлам, который давно следовало выкинуть, после чего добрался до ящика с инструментами и вытащил из него чёрный молоток с прорезиненной рукоятью. Заодно ещё сходил за сумкой и положил её в салон, чтобы два раза не бегать.