Эпический, магия проклятых масок – это всерьёз? Это больше похоже на бред. Может, я сошёл с ума? Каковы шансы на то, что я просто чокнулся и убил двоих зрителей, пытавшихся остановить разбушевавшегося драматического актёра, а теперь спрятался в туалете с заложником?
Но это ведь не сон, а я в своём уме!
– А, знаешь, гори оно всё синим пламенем, – произнёс я. – Одобряю активацию.
Глава 2. Кровавый брюмер
Шарик исчез.
Буквально испарился, против всех известных мне законов физики и здравого смысла.
Вот был, а потом «фьють!» и исчез.
А затем у меня в голове возникло осознание. Ощущение, будто на тёплую руку резко положили кубик льда, но только это произошло прямо внутри черепа. И этот резкий «холодок» принёс с собой знания напополам с мудростью…
Шучу.
Просто я теперь знал, что вот эта маска, внезапно оказавшаяся на моём лице – это не лицехват из Чужого, а вещь, которая позволит мне, буквально, стать кем угодно, начиная от величайших полководцев, заканчивая легендарными героями.
Да, сделать это будет не так-то просто, на пути будут тяжёлые испытания и опасности, но даже величайшие жертвы будут вознаграждены с лихвой.
И совершенно нормально, что маска впилась мне прямо в кожу, став неотъемлемой частью лица. Снять её можно, но тогда образ спадёт, и я лишусь сил, дарованных персонажем.
И этим персонажем является не какой-то, никому не известный, человек, а сам император Французской империи, амбициозный и победоносный Наполеон Бонапарт. Человек, чьи достижения дошли до нас даже спустя века. Проигравший, но от этого не менее великий.
Внезапно, на голове моей появилась тяжесть – двууголка стала аутентичной, в точности соответствуя той, какую любил носить император Наполеон I.
Но больше меня удивило то, как потяжелела железяка в моих руках. А потом я удивился ещё сильнее, ведь я сразу понял, что это не просто «железяка», а шпага 18 брюмера, которой я, как оказалось, теперь прекрасно владею. Глядя на шпагу, я практически видел перед глазами, какие фехтовальные приёмы могу исполнить в любой момент. Это больше не обломанный кусок бутафории, а настоящая боевая шпага, предназначенная для убийства людей и только для этого.
Плечи мои утяжелил серый наполеоновский сюртук, тёплый, зараза, но сработанный из качественной шерсти…
– Как я оказался здесь? Что это за замызганная камор̀ка?! – поддавшись негодованию, воскликнул я. – Гур̀го,[2] что здесь пр̀оисходит?!
– Ы-ы-ы-хы! – донеслось из-за двери нечто неопределённое и приглушённое.
– Как ты посмел что-то говор̀ить мне, импер̀атор̀у Фр̀анции, мер̀завец?! – взъярился я, схватившись за шпагу.