(Наш мир)
— Я была права, Анька. Мы с тобой не добежали до Эларии, вдохнули сонный воздух и провалились в сон. — Я говорила тихо, прижав телефон к уху побелевшими от напряжения пальцами, и косилась на запертую дверь. Надеюсь, мама не слышит. Перед тем, как звонить подруге, я убедилась, что родительница занята — готовит в кухне котлеты. Но вдруг она уже закончила?
— Как нам проснуться, ты выяснила? — нетерпеливо осведомилась Анька.
— Нет, никаких зацепок. Надежда только на то, что маги Эларии найдут способ нас разбудить; но кто знает, сколько мы уже спим в том мире? Может, там уже прошел год, или два?.. Или больше?..
— Не падай духом! Почему-то же ты начала вспоминать эту жизнь. А вот я — нет. Ничегошеньки не помню, и снится всякая ерунда, — сокрушалась Анька. — Почему так?
Я не успела ей ответить, потому что распахнулась дверь и мама нарочито-бодрым и веселым голосом воскликнула:
— Инночка, доченька! Иди завтракать!
Я так и подпрыгнула на месте.
— Мам, сейчас, — отняла я телефон от уха. — Только договорю.
— Успеешь поболтать. — В голосе мамы послышались приказные интонации. — Живо за стол!
— Я перезвоню, — крикнула Анька и отключилась. Я вздохнула. Опять мама принялась за старое. И главное, мне все равно не хватает смелости ей перечить!
Пока я без аппетита жевала макароны и котлету, мама заговорила о том, чего я боялась больше всего:
— Инночка, дочка… в последние дни ты часто кричишь по ночам. Тебе снятся кошмары?
— Нет, — буркнула я, глотнув слишком горячий чай и болезненно скривившись. — Все нормально. Сегодня мне снилось, как я гуляю в парке.
Вряд ли она поверит, но про свои настоящие сны не расскажу ни за что!
— Ты сама, верно, не помнишь, — притворно сокрушалась мама. — Но я сегодня ночью слышала, как ты громко стонала и ворочалась. Так дальше не может продолжаться. Я договорилась со своей знакомой, чтобы она тебя посмотрела…
— С психиатром, да? — я вскинула злые глаза. — Может, еще в стационар меня отправишь?
— Вот видишь, какая ты стала нервная, — развела руками мама. — Сон — это очень важно, а ты каждую ночь кричишь и брыкаешься, словно тебя душат! И всего-то нужно купить легкие успокоительные. Ты просто сходишь и возьмешь рецепт, ладно?
— Ну уж нет! И не мечтай!
И все же через два часа мы с мамой уже стояли у обшарпанного здания единственной в городе психиатрической больницы. Было воскресенье, выходной день; народу было мало. У регистратуры стояла только одна девушка, о чем-то тихо плача и вытирая слезы бумажным платком.