– Саня, сука. Если сейчас не перестанешь, самого мне их вылизывать заставлю!

– А ты сначала догони.

Общего веселья не разделял только Макар: онемение перешло на ногу, и теперь он ее не чувствовал, и мало того, подволакивал.

– Все, не могу больше.

– Давай, за шею держись. Один хромой плюс один хромой равняется один здоровый.

– Это равняется два хромых!

Но помощь Векса Макар все-таки принял.

К Выборгской отряд подошел чуть позднее, чем планировалось. Дежурный, глянув на Волкова, присвистнул.

– Ну, мужик, ты и влип.

Волков побледнел, ожидая услышать никак не меньше, чем дату собственной смерти.

– Последнюю тарантеллу, можно сказать, схватил. Дня через три она на покой отправится, и до весны уже.

– Кого?!

– Паук это. Маленький, чуть больше мухи. Но зловредный. Если кусает, то всегда как раз в яйца норовит. Мягко ему там, что ли?

– Медом намазано! Лучше скажи, что делать.

– К доктору надо. И поскорее. Тут – чем быстрее, тем лучше. Иначе распухнет так, что ссаться слезами будешь. И аккуратнее в другой раз.

По перрону Волков с Макаром шли, сопровождаемые насмешками.

– Никакого сочувствия у людей, никакого сострадания!

– А ты, Макарушка, поплачься еще. Сами виноваты, вот народ и прикалывается. Ты бы сам первый, если что, ржать начал.

Мишка был в «баре», когда Волков и Макар зашли на станцию. Горшок заметил их первым, испугался, и уже начал ругать себя последними словами: столько стараний, и все псу под хвост, но сталкеры прошли мимо заведения, и в его сторону даже не взглянули. А вот их попутчики уселись как раз за соседний с Горшком стол. Одного из них он узнал, тот самый Кирилл, которого притащил Волков. Второй, получается, муринец? Разговаривали эти двое громко, не скрываясь, и Горшку не составило труда подслушать весь разговор.

– Мстя удалась на славу. Лично я доволен.