– Ну! – крикнул механик, хватая ее за плечо. – Очнитесь! Пожар!

Та заморгала, на ее лице появилось осмысленное выражение. Она вскинула руку, прикрывая рот, но тут же сбросила руку механика с плеча и заколотила в ближайшую дверь.

– Пожар! – взревела она неожиданно хриплым голосом. – Все на выход! Немедленно!

Конрад же повернулся к двери. Из комнаты валил дым, и сквозь него ничего не было видно. Лишь багровые всполохи пламени порой пробивались сквозь пелену. Штайн выхватил из кармана носовой платок, прижал к лицу и шагнул в дверь.

Прорвавшись сквозь клубы дыма, он почувствовал, как ему в лицо ударил жар. На лбу тотчас выступил пот, но механик присел, стараясь быть ниже пелены дыма. И, наконец, увидел, что происходит в комнате.

У дальней стены, у окна, стоял письменный стол. Он пылал, как хорошо раздутый костер, а от него уже занялась кровать, стоявшая слева, и ряд деревянных шкафов с книгами, что тянулись вдоль правой стены. По полу тянулись ручейки яркого пламени – судя по их виду, это была какая-то горючая жидкость, что воспламеняла все, к чему прикасалась. Именно она подожгла шкафы и теперь медленно растекалась по всему полу. Но сейчас Штайна больше занимала фигура в черном плаще, что стояла на коленях недалеко от стола и пыталась дотянуться до кресла, уже начавшего гореть. В этом безумце Конрад сразу узнал магистра.

– Ланье! – крикнул он и тотчас закашлялся от дыма. – Убирайтесь оттуда!

Магистр даже не обернулся на крик. Стоя на коленях, он пытался дотянуться до ручки кресла, что еще не успела загореться. Плащ магистра уже дымился, цилиндр, чудом удержавшийся на голове, начинал тлеть.

– Ланье, – заорал механик и раскашлялся так, что упал на колени, – проклятье!

Очутившись ближе к полу, Конрад неожиданно смог сделать нормальный вдох – весь дым понимался выше. Жадно глотнув горячего воздуха, Штайн вдруг увидел, к чему так стремится Ридус, и даже застонал. Над подлокотником кресла торчала человеческая рука. В кресле, уже пылающем не хуже стола, кто-то сидел. Штайн решил, что это магистр Ризанос, к которому они и направлялись. Он прекрасно понимал, что старик мертв, более того, его тело уже наполовину – пепел. Но Ланье с упорством тянулся к обугленной руке, торчащей из пламени, словно еще надеясь спасти старика.

– Ридус! – снова позвал механик, и в тот же момент огромный книжный шкаф, объятый пламенем, рухнул на пол, отрезая магистру путь из комнаты.

Штайн, которого осыпало огненными брызгами, оттолкнулся и выкатился из комнаты в коридор. Там было свежее, и он жадно втянул воздух иссохшим горлом. Услышав шум, он взглянул в сторону и увидел, что на площадке толпятся люди – старики, одетые в нижнее белье, а кое-кто и без него. Они постепенно спускались по лестнице, уходя прочь с этажа, а командовала ими та самая плечистая женщина, на которую накричал Конрад.

Шумно выдохнув, очищая легкие, механик покачал головой. Ну, хоть тут все хорошо. Но магистр! Проклятый глупец совсем ополоумел!

Штайн прекрасно понимал, что через минуту комната превратится в самую настоящую топку. У него оставалось в запасе всего пара мгновений и лишь призрачная надежда на удачу. Долгий миг между ударами сердца Конрад решал – стоит ли его жизнь жизни того странного магистра, что решил умереть рядом со знакомым стариком. А потом, решившись, набрал воздуха, сколько мог, и вскочил на ноги.

Конрад вбежал в комнату и, не мешкая, перепрыгнул через пылающий шкаф, лежавший на полу. Жаркое пламя обожгло ему левую кисть и подпалило волосы, но механик не обратил на это внимания. Он видел, что Ланье уже не шевелится – лежит ничком на полу, так и не дотянувшись до кресла. Полы его плаща уже занялись крохотными язычками пламени, а в цилиндре прожгло дыру. Штайн бросился к магистру, боком подобрался к пылающему столу и подхватил Ланье на руки, как больного ребенка. Тот застонал, и Штайн бросился вон из комнаты. Наскоро прикрыв лицо магистра полой его же плаща, Конрад перемахнул через пылающий посреди комнаты костер, заспотыкался и вылетел в дверь головой вперед. Позади него рухнул объятый пламенем второй шкаф, и комната взорвалась фонтаном огненных искр, превращаясь в раскаленную печь. Объятый их сиянием, Конрад вывалился в коридор, уронил Ланье и повалился сверху, прикрывая магистра от фонтана брызг.

Из комнаты старого магистра теперь фонтаном летели искры, грозя поджечь коридор, и Штайн решил, что пора убираться из этого дома. Он поднял хрипящего Ланье, обхватил его, как мешок с картошкой, и поволок к лестнице.

К счастью, все обитатели третьего этажа успели спуститься ниже, и механику никто не мешал. Перед ступеньками он отпустил Ланье и отвесил ему звонкую пощечину. Магистр вскинулся, замотал головой и, наконец, открыл глаза.

– Идти можешь? – рявкнул на него механик. – Пошли, быстро!

Ланье завозился, пытаясь подняться на ноги, и тогда Конрад забросил его руку себе на шею, обнял магистра за плечи и потащил его вниз. Ридус цеплялся за него, как утопающий, но при этом ухитрялся перебирать ногами, и дело пошло на лад.

Они без проблем спустились до первого этажа и там наткнулись на толпу стариков, пытавшихся выбраться из здания. У выломанной двери стояла плечистая женщина, отдававшая хриплым голосом команды. Штайн пристроился за двумя стариками, поддерживающими друг друга, и отпустил Ланье. Тот зашатался, но удержался на ногах, схватившись за плечо механика.