Первая, совершенно детская влюбленность настолько потрясла мой организм, что я похудела на семь килограммов (в другое время сбросить вес для меня довольно трудно).

Настоящая же первая любовь возникла, когда я уже училась в ГИТИСе. Мы с подругой приехали отдыхать в Комарово. Видимо, в жизни каждой девушки бывает такое лето, когда она необыкновенно хороша. В то лето я пользовалась вниманием всех. Но больше — родителей молодых людей. Были даже мамы, которые уговаривали меня подружиться с их сыновьями. Влюбилась же я в человека старше меня лет на тринадцать — отдыхавшего в Комарове актера одного из ленинградских театров.

Я помню то место в Комарове, где мы сидели рядом, и я впервые прислонилась к его плечу. Помню, как мы ехали в поезде. Как потом я впервые увидела его в театре — мне казалось, что лучшего актера на свете нет.

Первая любовь была безумием, но и невероятным счастьем: когда ты никого не видишь, кроме одного человека, когда ты знаешь все, что касается его, когда у тебя буквально горит ухо во время телефонного разговора с ним.

Я вернулась в Москву, он остался в Ленинграде. Я получала письма и зачитывала их до дыр. Сама писала ему. Причем бывало так, что он — в Москве на гастролях, а я — в отъезде, и, совершенно обезумев, шлю ему телеграмму, в которой пять или шесть раз повторяю: «люблю, люблю, люблю…» Не соображая, что в квартире, где он живет, эту телеграмму могут прочитать все.

Но главным в моей жизни оставался папа. А он не хотел, чтобы я выходила замуж за актера и, чего я понять не могла, испытывал неприязнь к моему возлюбленному.

Доходило до нелепостей. Мы жили на Петровке, и у нас были две комнаты в огромной коммунальной квартире. В одной комнате сижу я с моим другом, приехавшим в Москву, в другой — папа. Вдруг раздается звонок во входную дверь. Выхожу открывать — стоит папа в пижаме. Говорю: «Папа, ты что?» Он просит налить ему чая (сам никогда ничего не мог сделать). Спрашиваю: «Почему же ты просто не постучал в комнату?» «Я видеть его не могу», — отвечает он.

Но когда папа наконец понял, что я совершенно сошла с ума от любви, перестал противиться нашим отношениям.

Я в то время писала дипломную работу и сделала вид, что мне надо позаниматься в библиотеке в Ленинграде. И папа, благородный человек, отправил меня туда и даже договорился с Домом ветеранов сцены о комнате для меня. В этой комнате лютой зимой я пыталась что-то написать, хотя жила только ожиданием, когда придет он.

Летом я защитилась, получила красный диплом и уже строила планы, как мы поедем отдыхать вдвоем. И вдруг что-то произошло — я заметила это по письмам. Самолюбие в юном возрасте — чрезмерное, чувства обострены от безумной любви, и я перестала писать, Не писал и он. Потом я получила от него письмо с сообщением, что он случайно оказался где-то в Карелии, на даче у актрисы из его театра Я все поняла и испытала трагедию покинутой женщины.

В таком состоянии я пришла работать на телевидение. Там было много очень красивых мужчин. Но это не сильно успокоило меня.

Через полгода, 22 декабря, в мой день рождения, я впервые после своего несчастья собрала гостей. И вдруг папа кричит: «Маргуля, тебя к телефону!» — и довольно раздраженно дает мне трубку, Мое сердце начинает биться, я понимаю, что после долгого перерыва услышу удивительно красивый голос любимого человека. Он говорит: «Маргуша, я тебя поздравляю. Если ты хочешь, я завтра приеду». И я сказала: «Не надо».

Не знаю, была ли я права. Но в том возрасте поступить иначе я не могла — я еще не умела прощать.

Мы увиделись лет через десять — его театр приехал на гастроли. Когда мы разговаривали по телефону, мое ухо горело, как прежде. Мы договорились встретиться. Я бежала к Александровскому саду, ничего не соображая и ничего не видя кругом. Мне казалось, в любую минуту могу упасть. Когда я заметила его, идущего навстречу, все обиды забылись.

Я была уже замужем за оператором Юрием Игнатовым, уже росли двое детей. Удивительно, как бывает: мой муж никогда никуда не уезжал один — без меня он не мог, и поэтому, даже когда его посылали в командировки, вынуждены были отправлять и меня. А тут он первый раз в жизни уехал. Мало того — командировку пришлось продлить. Поэтому практически все время гастролей театра я находилась в Москве без Юры. Это позволило мне видеться с любимым и думать, что за эти десять лет ничего не произошло — не было ни моего замужества, ни его женитьбы.

В редкие минуты жизни я становлюсь романтически настроенной и далекой от реальности. У меня не было сомнений — я уезжаю с ним. Хотя он не говорил мне об этом ни слова и даже, скорее всего, и не думал о таком варианте. Мне казалось: разлука кончилась, теперь мы будем вместе.

Я всегда мечтала иметь от него сына, печь ему пирожки… Даже когда мы встречались, я больше жила мечтами.

Естественно, он уехал. Мы не объединили свои судьбы, и я не знаю, плохо это или хорошо.

Мы продолжали видеться. При встречах по-прежнему возникало ощущение, что рядом — родной человек. Хотя мы ведь были мало знакомы. Если сложить все то время, что мы провели вместе, получится дней двадцать-тридцать. И сейчас, когда я редко, но все-таки слышу по телефону его голос (а голос у него действительно очень красивый), сердце мое так же трепещет. Прежних чувств, конечно, уже нет — прошла жизнь, возникали другие эмоции. Но те дни до сих пор кажутся счастьем — может, потому, что их было немного.

Сейчас он — в другой стране. И я опять мечтаю — поехать туда, посмотреть, как он живет. Мне важно знать, что и в конце нашей жизни мы можем просто побыть вместе, держа друг друга за руки, как это было раньше.