– Игорь рассказал мне о символах, – отстраненно сообщила Ева.

– Какая неожиданность, – буркнул Дэн, сам не понимая, что за муха его укусила. Провокационный вид Лисанского, сидящего так близко к девушке и ведущего неторопливые беседы, вызывал в душе плохо контролируемое раздражение и желание защитить, оградить ее от этой ядовитой змеюки.

– У Гордеева критические дни, – объяснил Лис, обернувшись к Еве. – У него такое бывает: часть мозга, не получившая должного применения, отгнивает и начинает вытекать через уши.

Та улыбнулась. Дэн покраснел от злости.

– Так на чем я остановился? Ну да, японский, – Лис снова склонился над рукописью, оставив Дэна тихо закипать в одиночку. – В японском большинство иероглифов имеет два чтения – он и кун. Оны – китайское чтение иероглифов – не являются отдельными словами, а выступают как компоненты слов китайского происхождения. А куны – чтение собственно японских слов. У одного и того же иероглифа может быть несколько как онов, так и кунов. Выбор чтения зависит от контекста, но на чтение по кунам обычно указывают окончания слов, написанные слоговой азбукой хираганой. Понимаешь? Иероглиф один, а чтений несколько. Правда, значения, как правило, остаются в рамках одного понятия.

Ева, кажется, схватывала информацию на лету: не перебивала, не переспрашивала. А Дэн слушал, насупившись, и все больше раздражался оттого, что никак не мог уследить за нитью рассуждений.

– Я не знаю, для чего выдумана столь сложная языковая структура, – продолжил Лисанский. – Но в черном языке все то же самое. Он передавался из поколения в поколение только посвященным, и маг средней руки выучить его просто не сумел бы. Поэтому, когда книги, написанные на этом языке, были уничтожены, а чернокнижники убиты, он быстро забылся – канул в Лету вместе со своими хранителями.

– И тем не менее записи о нем сохранились, – встрял Дэн. – Мог этот Ромель где-то раздобыть книги по черной магии? И если мог, то где? А главное – зачем?

– Чтобы возродиться в облике священного быка, – сонным голоском предположила Ева.

– Почему быка? – удивился он.

– А почему нет?

– Переродиться, – задумчиво произнес Лис, будто пробуя слово на вкус. – Теоретически – возможно. Интересная мысль. Жаль, ты его уже убил – вечно бежишь впереди паровоза, – а то бы допросили покойного с пристрастием.

– Погоди, может, еще воскреснет, – успокоил Дэн. – Вдруг он успел переродиться.

– Кстати, Илья Ромель не обладал магическими способностями, – заметила Ева. – Как показала экспертиза, он был родным сыном своих родителей, обычных людей.

– Это Магистр тебя просветил?

– Нет. Семен Матвеев.

– Легко отделался… И связи, похоже, сохранил.

– Это аргумент в пользу моей теории, – сказала Ева.

– О быке?

– Ты утверждал, будто убитый тобой юноша начертил формулу, прежде чем ударить, так? Магистр не особо распространялся на эту тему, я сама увидела, – она постучала себя пальчиком по виску, – в его воспоминаниях. Так вот, браслетов на мальчике не было, а послать разрушающее заклятие без проводников невозможно… если только ты не владеешь стихийной магией. Но тогда в формулах отпадает необходимость.