Училась в Мариинском институте для сирот благородного происхождения в Петербурге, который окончила с серебряной медалью. На самом деле она не была круглой сиротой, у неё оставалась мать. Но, должно быть, факт потери кормильца был расценён достаточным для зачисления девочки на бесплатное обучение.

Далее Ирина поступила на историко-филологическое отделение Женского Педагогического института. Впереди её ждала карьера учительницы.

Но однажды в 1905 году Ирина отправилась на выступление Максима Горького и после этого прониклась идеями революции. Пригодилось также более раннее знакомство с Александрой Кол-лонтай. Благодаря последней Ирина стала секретарём партии большевиков в Петербурге. Впрочем, вскоре ей надоели грубоватые приёмы представителей этой парии, и она вступила в Союз эсеров-максималистов. С их подачи в 1906 года Ирина вела революционную пропаганду среди крестьян по сёлам Самарской губернии.

Первый арест произошёл 28 апреля 1907 года. Сидела сначала в Новинской женской тюрьме в Москве, а затем была отправлена в Мальцевскую тюрьму Нерчинской каторги, куда прибыла 16 июля 1908 года.

Тогда же к ней приехала её мать Августа Фёдоровна, которая находилась при дочери вплоть до её освобождения в 1914 году, когда Ирина Каховская вышла по амнистии.

После освобождения она поселилась в Чите, где участвовала в расколе партии эсеров на левое и правое крыло, примкнув к левому. Стала единственной женщиной на II Всероссийском съезде Советов и после вошла в Боевую организацию при ЦК, то есть Каховская подготавливала и осуществляла теракты.

Её первым заданием было подготовить и осуществить покушение на генерал-фельдмаршала Германа фон Эйхгорна[72], а также на марионеточного правителя гетмана Скоропадского[73]. Вместе с Ириной над заданием работал Борис Донской[74].

Выслеживали, составляли расписание дня, заучивали привычки — всё, чтобы выбрать наиболее подходящее время для нанесения удара. Решили, что Донской возьмёт на себя Эйхгорна, а Ирина прикончит Скоропадского. Собственно, убийства получились связанными друг с другом: так как в последнее время гетман почти никуда не выходил, было решено совершить убийства в два этапа. Сначала Донской добрался до резиденции генерала Эйхгорна и бросил в него бомбу. Позже, во время похорон Эйхгорна, Каховская должна была прикончить свою жертву — Скоропадского. Облачившись в траур, она предполагала затеряться в толпе таким образом, чтобы в какой-то момент оказаться на расстоянии, удобном для выстрела. Оптимально — совсем близко, стрелять пришлось бы не целясь. Но гетман покинул похороны до её приезда.

Пришлось возвращаться в загородную конспиративную квартиру, где Ирину и её подельников уже ждали немецкие жандармы. Несостоявшуюся убийцу пытали и постоянно допрашивали, но не получили признаний. В конце концов она была приговорена к смертной казни. Просидела несколько месяцев в тюрьме и была освобождена 24 ноября 1919 года в результате ноябрьской революции в Германии. После чего отправилась в Россию, где немедленно была арестована, теперь уже чекистами. Правда, на этот раз повезло: спустя 2 месяца Ирину освободил сам Владимир Ильич Ленин, до которого дошли слухи, что Каховская планировала убийство Деникина — врага обеих партий. Таким образом, её освободили с тем непременным условием, что она уничтожит общего врага.

Но Деникина она не убила, хотя всё рассчитала и подготовила верно. Вмешалось провидение: неожиданно оба её помощника в Ростове, где должно было состояться покушение, заболели тифом. Она и сама была нездорова. Во всяком случае, выехав из Ростова в Москву, Ирина вскоре ощутила первые симптомы болезни.

Уже будучи больной и беспомощной, Каховская была опять арестована большевиками, судима и вскоре выслана в Калугу. Там Ирина написала свои знаменитые мемуары, выходившие в Париже с предисловием Ромена Роллана, и ещё в Берлине. После чего в 1925 году её снова арестовали, обвиняя на этот раз в попытке возрождения левоэсеровской организации в Калуге.

Сначала Каховскую отправили в Ставрополь, затем в Самарканд, где уже отбывали свои наказания Спиридонова и Измаилович. Вместе с ними она сидела в тюрьмах Ташкента и Уфы.

Из своих 73 лет жизни Ирина провела в неволе и изгнании в общей сложности 45 лет.