– Возможно, если ты каждый день будешь видеть эту картину, тебе станет легче. – Пен встала напротив холста. – Видишь, ты в самом центре, вот здесь, – указала она. – Когда смотришь на полотно, старайся концентрироваться на себе, на твоем изображении. Даже если ты почувствуешь прилив страха, не отводи взора от картины и напомни себе, что это не поле боя, что ты в безопасности. Попробуй, если так можно выразиться, приучить свой разум к реальности.

Бромвич последовал совету Пенелопы и действительно обнаружил в самом центре мужчину. Позади него была изображена светловолосая женщина. Оба персонажа, кажется, держались за руки.

– Это ты? – спросил он, указывая на женщину.

Пенелопа внимательно всмотрелась в картину и зарделась от смущения.

– А, это… – Она засмеялась. – Да. Кажется, да.

Неужели Пен нарисовала себя ненамеренно?

– Ну… – Она облизнула губу. – Тебе ведь вроде помогли мысли о том, что я рядом с тобой. И… эм… кажется, поэтому я нарисовала и себя.

Габриэль с интересом слушал ее сбивчивые объяснения. Ведь что она говорила? Что порой художник может изобразить эмоции или символы, о которых никогда не упомянул бы вслух? Он вновь посмотрел на женщину, держащую его за руку, и ощутил, как по его телу пробежала волна тепла. И потом Бромвич заметил кое-что еще.

– Здесь ты в черном, – проговорил он.

– Что? – смущенно переспросила Пенелопа.

Габриэль дотронулся до невысохшей краски: на пальцах осталось черное пятнышко.

– Ты осознаешь, что не виновата в смерти Майкла, так ведь? – спокойно спросил он, копируя ее тон, каким она задавала ему вопрос в отношении погибших при Ватерлоо солдат.

Пенелопа вздохнула. Ее ясные глаза заблестели от слез.

– Ты не могла его контролировать.

Она отрицательно помотала головой.

– Я знаю, куда ты ведешь, но это не одно и то же, – прошептала Пенелопа. – Если бы я сразу поехала за ним в Лидс, он все еще был бы жив!

– Если б я выполнил эту миссию в одиночку, все те люди остались бы живы, – отозвался Габриэль. – И я мог отправиться один, ты это знаешь. Я достиг расположения Блюхера и передал сообщение. И мог бы сделать это без их участия не менее успешно, но все равно взял подкрепление.

Она сжала губы.

– Я просто хочу сказать, Пен: мы не в силах знать заранее, что произойдет. Мы делаем то, что, по нашему мнению, верно. И ты не убивала Майкла, как и я не убивал тех солдат. Многие люди ошибаются так же, но это не делает их убийцами.

Слеза пробежала по щеке Пен. Габриэль потянулся было смахнуть ее, вовремя вспомнив об испачканном пальце. Он вытер краску о штаны, но, к его сожалению, Пенелопа сама успела смахнуть слезу тыльной стороной ладони. Он тяжело вздохнул: как же ему хотелось найти предлог прикоснуться к ней…