Габриэль через закрытую дверь узнал интонации Эдварда.

– И куда же вы собираетесь его везти? – послышался голос Пенелопы, официальный и холодный тон которого казался неестественным.

Таким тоном Пен разговаривала только с Алленом, и Бромвич знал, каким надменным взглядом сейчас награжден его брат. Такое вполне может обезоружить Эдварда – он никогда не мог совладать с сильными женщинами, а Пенелопа порой показывала себя отнюдь не робкой девочкой, как истинная дочь маркиза. Габриэль улыбнулся. И жена маркиза из нее получится тоже потрясающая.

– Назад в клинику, разумеется, – изрекла Амелия. Господи, она-то что здесь делает? – Там ему самое место.

Улыбка в одно мгновение исчезла с лица Габриэля.

Голос Пенелопы выдавал ее раздражение:

– Я сомневаюсь, что…

– Доброе утро, – прервал он «светскую беседу», входя в холл. Вмиг на него обратили взоры четыре пары глаз. Глаза Эдварда, к удивлению Габриэля, не казались пьяными. Взгляд Амелии был злым и расчетливым. Лилиан не скрывала любопытства, а Пенелопу словно разрывали на части беспокойство и гнев.

Амелия нарушила молчание первой.

– Габриэль! – начала она елейным голоском. – Ты выглядишь… м… не лучшим образом.

Она внимательно осмотрела его с головы до ног, и на ее щеках заиграл румянец. Сегодня Бромвич был одет скорее как простой рабочий, нежели как джентльмен – они со Стратфордом помогали строить школу в деревне. И то, что Габриэль попал под дождь по пути домой, не улучшило его внешнего вида. Судя по взгляду Амелии, Габриэль заключил, что выглядит он диковато.

Стратфорд вошел вслед за ним и сразу направился к жене. После короткого приветствия чета с извинениями удалилась.

Эдвард и Амелия многозначительно посмотрели на Пенелопу, но та отказалась уходить, и Габриэль был рад этому. Теперь, когда в их рай так внезапно ворвался внешний жестокий мир, она была очень нужна ему.

– Эдвард, – наконец он нарушил молчание. – Амелия. Что вас привело в Шропшир?

С минуту все молчали, затем Амелия откашлялась, многозначительно взглянув на мужа. Эдвард распрямился и заявил:

– Когда мы приехали в Викеринг-плейс, то были крайне огорчены известием, что тебя оттуда забрали. – Эдвард пронзил Пенелопу грозным взором, и это также удивило Бромвича: оказывается, трезвым его брат был не такой бесхарактерный. Эдвард перевел взгляд на брата, и Габриэль заметил волнение в его глазах.

– Прошу прощения за беспокойство, Эдвард, но уверяю тебя, здесь я в полной безопасности.

Эдвард сжал губы в тонкую линию.

– Разумеется, мы рады, что ты в безопасности. Однако твое место в Викеринг-плейс, и ты это знаешь. Мы приехали, чтобы отвезти тебя обратно.

Пенелопа, казалось, вот-вот лопнет от ярости, и Габриэль нежно взял ее руку в свою.