— Да под кроватью постоянно что-то стучит!
— Так и не выяснила что?
— Что? Да это точно крёстная без приглашения приходит.
— Ты правда в это веришь, товарищ преподаватель?
— А при чём тут веришь не веришь? Это факт. Я ей задолжала. Если не меня, то кого же ей ещё мучить? Я даже раскошелилась на заупокойное чтение сутр, а она всё ещё недовольна…
Тут она перешла к рассказу о недешёвых расценках на молитвы у буддийских и даосских монахов.
— Может, тебе стоит поехать куда-нибудь развеяться или поменять работу на ту, что тебе интересна.
— Да ладно, всё равно я давным-давно всё это предвидела.
— А своё предвидение тоже предвидела?
— Не надо мне тут лекции по философии читать. Тебе это не кажется смешным?
— К тебе всегда очень многие люди относились с доброжелательностью, а это вовсе не смешно.
Снаружи солнце светило так ярко, что я поневоле сощурил глаза. Обернувшись, я увидел её непривычно взъерошенные волосы, и мне вдруг показалось, что её голова увеличилась, а ноги уменьшились — вместе с парой огромных глаз она неожиданно тоже стала походить на рыбу.
Не смея сказать ей об этом, я в спешке попрощался. В зеркале заднего вида мотоцикла один за другим мелькали грузовики и отражалась оживлённая улица. Многоэтажки ожидали завершения строительства, будто хотели поскорее вырваться из лесов и защитной сетки, раскинуть прекрасные крылья и взлететь. Над рекой натянулась тугая тетива моста; проезжая по ней я не мог не волноваться, мне казалось, что вот-вот тетива вздрогнет и запустит меня высоко в небо. Прямо сейчас сквозь узкую печную заслонку солнца тонны золотого свечения с грохотом обрушивались на город.
Какой-то парень непонятно отчего кричал и смеялся, крутя педали велосипеда с тележкой, нагруженной фруктами и молодой девушкой. Я обогнал их, оставив позади. Его крепкое, покрытое стальными мускулами тело заставило меня в восхищении обернуться и взглянуть на его лицо. Мне подумалось, что это мускулистое, пышущее жизненной энергией тело — хорошее предзнаменование, возможно, теперь я смогу увидеть кое-кого на ближайшем перекрёстке. Я никогда в такое не верил, но всё же постоянно ждал.
Я подъезжал к этому ничем не примечательному перекрёстку.
Что же я хотел увидеть? Чего я ждал?
В итоге я резко свернул на другую улицу, чтобы избежать того перекрёстка.
Было уже поздно. По возвращении первым делом нужно поесть, потом помыть посуду. Такова жизнь. Так и нужно проживать её. Помню, перед смертью тётушка бормотала что-то про миску сладкого картофеля, будто пыталась найти ответ на какой-то трудноразрешимый жизненный вопрос. Я долго носил в себе этот вопрос без ответа, а сейчас ко мне неожиданно пришло понимание, и я могу сказать ей:
«Покушав, иди мыть посуду.
Вот так, сестра».