Моя грудь сжалась. Я огляделся, а затем мой взгляд упал на мою жену, лежащую на боку на деревянном полу. Она свернулась калачиком, ее тело покрылось мурашками.

Я медленно встал на колени и придвинулся ближе. Синяки расцвели на ее нижней части спины, где она, должно быть, терлась об пол. Желчь поползла вверх по моему горлу при виде этого. Зрелище, которое я помнил с детства, когда отец насиловал мать.

Что я сделал? Черт, что я сделал?

Я поднялся на ноги, глядя на Арию. Дрожащими руками я приподнял ее и обнаружил еще больше синяков на бедрах, синяков в форме пальцев. На мгновение мне показалось, что меня сейчас вырвет. Меня не рвало уже десять лет, даже когда я был окружен кровью, кишками, дерьмом, рвотой и мочой моих врагов.

Я отнес Арию в нашу спальню и осторожно опустил ее на кровать. Ария не шевелилась, крепко спав. И тут меня пронзила новая тревога.

Я осторожно ощупал ее затылок в поисках шишек, но их не было. Она тихо вздохнула. Я опустилась на край кровати, чувствуя себя опустошённым.

Мои глаза застыли на моей избитой жене. Всю свою жизнь я клялся, что никогда не стану отцом, по крайней мере в этом отношении.

Я сжал руки в кулаки, отчаяние и чувство вины боролись в моей груди с яростной войной. Я хотел позвонить Маттео, но стыд остановил меня. Мы с ним люто ненавидели нашего отца за то, как он обращался со своими женщина. Как я мог признаться, что такой же монстр, как он?

Веки Арии затрепетали, и я напрягся, боясь взгляда в ее глазах, когда она увидела меня. Возненавидит ли она меня? Испугается ли меня?

Как я могу загладить свою вину перед ней? Принести ли извинения, если я причинил ей боль, как думал? Никакое извинение не загладит вину, за что-то подобное. Это непростительно.

Ария посмотрела на меня, слегка нахмурившись.

— Что я сделал? — хрипло спросил я, разрываясь между нежеланием знать и отчаянной необходимостью.

Ария посмотрела вниз на свое тело. Я не понимал ее реакции. Она была в шоке? Насколько сильно я облажался?

Она провела пальцами по горлу, и я вздрогнул от следов укусов, которые оставил на ее безупречной коже. Я был монстром. Никогда не следовало давать мне такую девушку, как Ария.

Ария села и поморщилась, боль вспыхнула на ее лице. Новая волна ненависти к себе пронзила меня острее любого ножа.

— Ария, пожалуйста, скажи мне. Я?.. — я даже не мог произнести это гребаное слово. Что за человек может совершить такое, но в итоге не сказать ни слова?

Брови Арии сошлись вместе, когда она посмотрела на меня, будто она не понимала ни слова из того, что я говорил.

— Ты не помнишь?

— Я помню отрывки. Я помню, как держал тебя внизу. — Это было худшее воспоминание из всех.

Ария склонилась над диваном, я на ней.