— Уходите и расскажите остальным, — сказал я им. — Отец не хочет, чтобы его люди видели его последние минуты. Он хочет, чтобы его запомнили, как сильного Капо, которым он был.

Док и его помощник направились к выходу из ресторана.

Краем глаза я заметил, как Маттео надавливает на рану в боку отца, чтобы остановить слова, которые он хотел произнести, и превратить их в болезненные стоны. Сегодня его не спасут.

Остальные мужчины ушли с опущенными головами, где остались только Маттео и я с нашим отцом. Я снова опустился на колени рядом с ними.

Отец судорожно вздохнул, становясь все бледнее и бледнее.

— Ты… ты предатель…

Маттео вырвал иглу для переливания крови, и мы оба склонились над отцом. Человек, который мучил нас и своих жен, который довел нашу мать до самоубийства, он наконец умирает.

— Мы бы скоро убили вас ядом. Это было бы безболезненно. — пробормотал Маттео, затем остановился с кривой усмешкой, рассматривая пулевое ранение в животе отца. — Такой исход мне нравится больше. С вашими последними мгновениями, наполненными агонией.

Отец судорожно втянул в себя воздух. Он попытался пошевелиться, чтобы позвать на помощь, но мы с Маттео закрыли всем обзор, и я сомневался, что кто-то вообще смотрел. Они давали нам время попрощаться.

— Эта шлюха подтолкнула тебя к этому… — на мгновение мне показалось, что он имеет в виду Нину, но потом до меня дошло, о ком он говорит: об Арии. — Водила тебя за член. — с отвращением выплюнул он. — Жаль… жаль, что я не трахнул ее раньше тебя.

Я наклонился еще ближе к нему и засунул один из своих пальцев в рану на его боку живота, когда ярость поглотила мои вены в бушующем огне.

Маттео прижал ладонь ко рту, чтобы заглушить крики.

— Вы никогда не прикоснетесь к моей жене, отец. Ария королева, и я буду обращаться с ней, как с королевой. Я не буду таким, как вы. Ваше наследие умрет сегодня. Мы с Маттео позаботимся об этом.

Грудь отца вздымалась все больше и больше, и кровь сочилась между пальцами Маттео, все еще прижатыми ко рту отца.

— Я скажу Нине, что вы страдали в последние минуты жизни. Она будет в восторге, услышав это. Может, мы с Маттео выпьем за вашу смерть вместе с ней, вашей любимой бутылкой вина, — прорычал я.

Глаза отца выпучились, он забился в конвульсиях и замер.

Я вытащил палец из его раны, и Маттео отпустил его рот, и на мгновение все стихло.

Наши с Маттео глаза встретились, наши руки были покрыты кровью нашего отца. Маттео схватил меня за плечо.

— Он умер.

Ушёл. Наконец-то исчезнув из нашей жизни.