— Они никогда не узнают, — сказал я.
Ария выпустила небольшой вздох. Ей нужно было перестать желать того, что я не мог дать ей, и не дал бы ради нас обоих. Было легко разрушить ее надежды, подавить ее эмоции в зародыше. Несколько жестоких слов, которые всегда давались мне так легко.
Эти слова пронзили бы Арию до костей, они бы остановили ее от того, чтобы снова заглядывать за мои стены.
Без сомнения, она поверила бы в их правдивость, потому что эти слова больше подходили мужчине, которым я был, чем те сладкие слова, которые я бормотал, лишая ее девственности.
Все поверят, что они отражают истинную природу моих чувств к девушке рядом со мной. Эти слова застряли у меня на языке, их нужно было произнести, чтобы защитить Арию и мои притязания на власть, но я не мог этого сделать. Я не мог так врать Арии, не мог так ее раздавить.
Но больше всего мне была невыносима мысль о том, как она будет смотреть на меня потом, как она никогда больше не улыбнется мне той маленькой доверчивой улыбкой.
ГЛАВА 20
Я проснулся с Арией, прижатой ко мне, ее лоб прислонился к моей груди, наши ноги переплелись. Ее шевеление разбудило меня.
Она попыталась высвободиться из моих объятий, не разбудив меня, но это было бесполезно. Мой сон был легким, и я просыпался от малейшего звука или движения.
— Что случилось? — пророкотал я.
— Мне нужно в ванную. — сонным голосом сказала Ария.
Я ослабил свою железную хватку вокруг нее, и она отстранилась, глядя на меня снизу вверх. Я наблюдал за ней из-под полуопущенных век.
Ария закусила губу, неуверенно улыбаясь. Она была застенчива из-за того, что мы сделали прошлой ночью.
Я провел большим пальцем по ее распухшим губам, наблюдая за румянцем на ее щеках.
Она медленно вылезла из постели, ее движения были напряженными. Мои глаза следили за ее красивой попкой, пока она шла в ванную.
Ее походка была слегка сбита от дискомфорта. Я был рад этому напоминанию, потому что мой член уже встал по стойке смирно под одеялом. Застонав, я потянулся к телефону на тумбочке. Было только восемь, и Ромеро должен был прибыть в девять, чтобы охранять Арию.
Я послал ему короткое сообщение, сказав, чтобы он прибыл в двенадцать, а затем еще одно сообщение Маттео, сообщив ему, что дела придется отложить на потом. Затем я выключил телефон, не в настроении выслушивать раздражающие вопросы брата.
Ария вернулась через десять минут, ее лицо время от времени искажалось.
— Болит? — спросил я, даже если это был риторический вопрос. Даже кто-то менее знакомый с признаками боли увидел бы, что она испытывает дискомфорт.