«Значит ли это, что вы будете читать все, что я напишу?» – вертелось на языке, но я промолчала.

Похоже, герцогу ле Ферну лучше не говорить лишнего. Да и на глаза лучше не попадаться. Мало ли что.

– А если… если я захочу уехать отсюда? – тихо спросила я. – Вдруг Солье не понравится, как я преподаю?

– Ерунда, – добродушно заверил герцог, – вы уедете отсюда только в том случае, если я так решу. До той поры вы будете обучать мою дочь магии.

Вот и все. Похоже, клетка захлопнулась.

Я на миг прикрыла глаза. Беседа с Оттоном ле Ферном измотала так, словно я собственноручно грузила кирпичи. А ведь только поговорили…

– Да, и еще, – вдруг сказал он тихо, и оттого прозвучало это как-то зловеще, – не суйте свой прелестный носик туда, где заперто. Это понятно?

– Понятно, – просипела я, чувствуя, что язык сделался сухим, как будто присыпанным песком.

– Ну вот, теперь можете идти, – соблаговолил он меня отпустить. – Да, совсем забыл… Вы будете работать за стол, кров и двенадцать золотых соверенов в год. Надеюсь, этого будет довольно?

Довольно? Он предлагал мне раза в два больше, чем я вообще могла рассчитывать. За три года работы я могла бы скопить денег на небольшой домик где-нибудь в пригороде Теверлина, а за пять – еще и сумму, которую бы положила в банк.

Я выдавила из себя улыбку и поднялась.

– Спасибо, ваша светлость.

– Ну, так-то лучше. Терпеть не могу насупленных девиц. Идите, мисс Кромби. Встретимся за ужином, я хочу посмотреть, готовы ли вы прививать Солье манеры, которые просто необходимы будущей герцогине.

Едва очутившись вне герцогского кабинета, я обессиленно прислонилась спиной к стене и замерла, переводя дыхание. Меня просто трясло, сорочка на спине промокла от холодного пота. Просто удивительно, в какой ловушке я оказалась благодаря его светлости графу Уимберу! Оттон ле Ферн, конечно, ничего дурного мне пока не сделал, но, считай, ясно обозначил, что сидеть мне здесь до тех пор, пока его светлости не надоест. Вопрос в том, что он собирается делать со мной дальше? Вспоминая жесткие пальцы герцога на своем подбородке, то, как он вертел мою голову из стороны в сторону, удовлетворяя свое любопытство, меня передернуло. Надо же, каков грубиян! А еще говорят, что все эти герцоги отменно воспитаны… А кровь на манжете? Может, он здесь прислугу избивает? Иначе что все это может означать? И его слова, мол, не суйтесь куда не положено…

Опомнившись, я отделилась от стены и медленно пошла прочь, сама не зная куда, лишь бы не торчать у дверей. Кто знает, вдруг ле Ферну захочется выйти из кабинета, а тут я стою. По телу разлилась слабость, отчаянно хотелось присесть куда-нибудь, но ничего вокруг не было, ни скамьи, ни стула. В какой-то миг я сообразила, что все-таки заблудилась и понятия не имею, как добраться до отведенных мне апартаментов. Вокруг было так тихо и безлюдно, что казалось, замок вымер или уснул вековым сном.

Нет, я не испугалась, все-таки здесь есть живые люди, кого-нибудь да встречу, да и вокруг по-прежнему было светло, нарядно.

Однако возникло странное чувство, мутное, неопределенное… И оно будило воспоминания.

Как-то нас возили из пансиона в ближайший город и там даже позволили пройтись по лавкам, разумеется, под бдительным присмотром матушки, которая всегда была рачительной женщиной и не допускала пустых расходов. Однако так получилось, что мы с Рут забрели в лавку местного игрушечного мастера, там я и увидела это чудо – кукольный замок. Он был ростом с меня и так старательно выпилен из фанеры, раскрашен и украшен, что невольно возникало впечатление, что замок этот самый настоящий. Заглядывая в окна, можно было видеть комнаты, оклеенные настоящими обоями, маленькие стульчики, столы, кушетки и темно-вишневые, обитые бархатом пуфики. В полном восторге мы ходили вокруг, рассматривая это чудо, а когда добрались до самых нижних комнат, нашли в одной из них маленькую фарфоровую куколку со свернутой набок головой и отбитыми руками. Мне эта несчастная куколка потом долго снилась, мне казалось, что я должна была тогда выпросить ее у лавочника, принести в пансион и починить, как получится – сделать из ткани руки, приклеить к шее дощечку. Но тогда я оставила все как есть и мы ушли из лавки в странно подавленном настроении, хотя, казалось бы, мало ли поломанных кукол бывает…

Замок Ферн был прекрасен, лучше всех кукольных замков вместе взятых, уже хотя бы потому, что был настоящим. Но при этом меня не оставляло странное ощущение, что здесь что-то не так и что рано или поздно я наткнусь на куда большую гадость, чем та изломанная куколка. Вопрос только когда. Святая Матильда, сделай так, чтобы это случилось как можно позже, чтобы я, по крайней мере, уже к тому моменту хорошо знала замок и понимала, в какую сторону бежать!

Тем временем, поблуждав еще немного, я оказалась в небольшой гостиной, обставленной мило и со вкусом, откуда двери вели в следующие комнаты. Здесь было так же светло, свет заходящего солнца искрился на шелковых обоях с позолотой, розоватыми бликами ложился на лакированную мебель – на высокий шкаф, на стол на толстых изогнутых ножках. По углам стояли большие напольные вазы, расписанные синими хвостатыми карпами, а по стенам висели небольшие картины в резных рамах. Я осмотрелась, пришла к выводу, что таким образом можно было бы отделать комнаты для женщины. Стало любопытно, кто это – жена, любовница? И поскольку вокруг по-прежнему не было ни души, а двери, ведущие в следующее помещение, были гостеприимно распахнуты, я на цыпочках шагнула вперед.