Я моргнула, и видение пропало. Тени спокойно и неподвижно лежали на полу, зажатые лезвиями света. Я отвернулась и поспешила прочь, уже не беспокоясь о том, как найду свою комнату. Как-нибудь да найду.

Наверное, меня здорово подстегивал страх, потому что дорогу к своей комнате я нашла довольно быстро. Ноги сами несли сквозь светлые галереи и залы, а перед глазами вперемежку мелькала то сломанная куколка, то Солья, хрупкая Солья, к ногам которой жались тени.

Но ведь так не бывает, верно?

Да и вообще, я образованная ведьма. Я не верю ни в предсказания будущего – потому как невозможно предсказать то, что сами мы меняем ежеминутно, ни в то, что тени на полу, размеченные прямоугольниками, могут шевелиться без видимых на то причин.

Но, оказавшись в своей спальне, я на всякий случай заперла дверь на щеколду. Конечно, ничто не мешало дверь вышибить снаружи, но я надеялась, что до этого не дойдет. Да и кто меня будет преследовать? Зачем? Разве что тот самый гость ле Ферна, голос которого я слышала в детской спальне?

Некоторое время я мерила шагами комнату, потом пошла и умылась. Холодная вода, которой я долго и щедро плескала в лицо, немного успокоила. Пальцы замерзли, я повернула латунный вентиль в виде прыгающей лани, и из крана потекла горячая вода. Сунув под нее руки, я непроизвольно подсмотрела, что за заклинание привязано к системе водоснабжения, и даже не удивилась, когда увидела тонкое, но прочное плетение чернильных нитей. Конечно, проследить заклинание дальше не получилось – меня снова играючи толкнули назад, да еще больно стукнули по лбу. Я глянула в зеркало: ровно меж бровей осталось красное пятно. Не хватало еще, чтоб ле Ферн начал задавать вопросы.

Я вернулась в спальню и, поскольку делать было совершенно нечего, вновь вышла на балкон. Тарелочки с розовыми кустами как раз выстроились концентрическими кругами, так что в центре оказались розы белые, и чем ближе к краю, тем больше добавлялось красного. В результате по краю оказались розы сочного бордового цвета, и куст был так близко к балкону, что я могла протянуть руку и сорвать крупный цветок. Я с наслаждением вдохнула сладкий цветочный аромат. Возможно, все не так ужасно, как я себе вообразила? Возможно, и ле Ферн не так ужасно груб и дурно воспитан, если создает столь прекрасные вещи? А все эти страхи беспочвенны, да и вообще, они возникают оттого, что я устала за день?

Оставался мужской голос в спальне Сольи.

Но ведь я ее гувернантка и наверняка смогу разузнать, в чем там дело, верно?

Перламутровые тарелочки вновь начали менять расположение, при этом тихо посвистывая, так что я едва расслышала стук в дверь. Сердце тут же подскочило в груди и помчалось вскачь, я подбежала к двери, но открывать не спешила.

– Кто там?

– Это я, Сарро, – раздался по ту сторону приглушенный голос, – его светлость приказал сопроводить вас на ужин.

– Минуточку, – ответила я.

Метнулась в ванную, придирчиво осмотрела себя в зеркале. Кажется, все было в порядке: волосы собраны в узел на затылке, воротничок платья выглядит белым и свежим. Пятно на лбу побледнело и было почти незаметно. Я быстро намочила пальцы в ледяной воде и приложила их к щекам. Как и все рыжие, я была обладательницей светлой кожи, которая, стоило поволноваться, наливалась краснотой. Показываться ле Ферну в виде этакого румяного рыжего поросенка почему-то не хотелось. Хотелось быть похожей на аристократку, с бледной кожей, темными полукружьями бровей и томным взглядом зеленых глаз. Да уж… Смешно. Почему-то перед герцогом хотелось выглядеть чуточку лучше.

Последний взгляд в зеркало, беглая мысль о том, что мое уродливое серое платье ничто не скрасит, и я заторопилась к выходу.

Сарро терпеливо ждал; при виде меня отвесил галантный поклон, предложил руку. Я снова покраснела, но несмело положила кисть на рукав дорогого сюртука. Заметила, что у Сарро ногти были не как у людей – черные, толстые, они даже загибались, словно когти хищника. Сарро их явно подрезал. И я невольно задумалась о том, какие они, люди Диких племен, которых называли алишс? Да и люди ли вообще? Сарро был просто огромным, его рост и ширина плеч подавляли. Я по сравнению с ним казалась мелкой букашкой, которую он при желании может прихлопнуть и даже не заметить. В общем, я макушкой едва доставала ему до груди.

– Как вы нашли его светлость? – первым нарушил он молчание, искоса поглядывая на меня с высоты своего роста.

«Невоспитанный грубиян», – чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык.

– Его светлость производят впечатление весьма своеобразного человека, – вот что я сказала.

Сарро вдруг фыркнул.