— Умеешь же ты запугивать! — возмутилась я, а сама мысленно отметила, что только Элла может употребить глагол «стащила» применительно к собственному дому. Хотя если она взяла папин любимый нож, которым он масло мажет на хлеб, тогда да, он сильно расстроится, и нам потом влетит, и в понятии отца это тоже будет называться «украла».

— Здорово, девчонки! — раскрыл Тимур свои объятия.

Саша смотрел на нас с легким томлением и растерянностью. Ну да, я все никак не отращу челку и не закрашу эту дурацкую розовую прядь. А в нарядах мужчины не очень-то разбираются. Тем не менее можно было догадаться, что девушка в короткой яркой юбке-солнце, едва прикрывающей срамное место (и не прикрывающей таковое совсем, когда поднимается ветер) — это Элла, а человек в сером платье-футляре почти до колен — это я, хоть и платье было более прилегающим, чем я привыкла.

Александр наконец догадался и, обняв меня, чмокнул в щеку.

— Как доехала?

На Эллу принципиально внимания не обращал, разобравшись, кто из нас кто, будто я приехала одна.

— Мы доехали нормально, — сказала я, упирая на местоимение «мы» и целовать его в ответ не стала. Хотя показную холодность тоже не спешила выказывать.

— А че меня не обнимешь? — капризно протянула сестра. — Тимурка обеих обнимал, вообще-то!

— А мы с тобой все обсудили еще в тот день, вообще-то, — не глядя на нее, буркнул Сашка, взял нашу сумку, одну на двоих, и понес в сторону автовокзала. По всей видимости, он все еще дулся на нее за то, что писала от моего имени.

— А мы что, на общественном транспорте будем кататься? — продолжала капризничать Элла, да еще таким тоном, словно специально хотела вывести из себя парней. Впрочем, я была в этом уверена — специально.

— Нет, конечно! — весело ответил ей Тимур. — На такси домчим.

— А куда поедем? В загородный дом?

— У Шурика хата пустует, туда и едем. — Сам Шурик тем временем подошел к водителю, что курил возле машины, и договаривался о чем-то, видимо, о цене. — Кстати, поздравьте меня! У меня отличная новость! Я из вуза забрал документы.

— Тебе же год оставался всего? — удивилась Элла, которая этих ребят, к сожалению, знала лучше меня. И, видимо, специально мне это показывала. А впрочем, наверно, я себя накручиваю, она просто пытается поддержать беседу.

— М-да, но я буду поступать в «Коламбию». Я переезжаю к предкам в Штаты!

— Погоди, у тебя ж только отец там!

— Ты отстала от жизни, Элька. Хм… Элька ведь?

Я думала, она начнет ерничать или устроит очередной розыгрыш, но она просто ответила:

— Да. — И даже не добавила, что она только Антону разрешает себя Элькой называть, с мягкой «л». Удивительная покладистость. Всем остальным она всегда запрещала. «Мягкая «л» — признак слабости», — говорила она всегда.

— Маманя моя с батей сошлась в прошлом месяце опять. Они ведь так и не развелись. Подала на гринкарту. И меня заберут по программе воссоединения семьи.