— Как ты выражаешься, Сашенька! Тебе не к лицу, такой видный парень, ни одна девка тебя не…

Что конкретно не сделает с Александром ни одна уважающая себя девушка, мы уже, увы и ах, не узнаем, потому что Элла не выдержала и вмазала бабке кулаком по лицу.

— А-а! Эллочка…

— Отвечай на вопрос!

— Да не убивала я, поверьте, голубчики! Вы же видите меня! Как я могла? Тем более это внук мой! Смотреть ему в глаза и на курок нажать?

— Крючок, — поправил Саша. — Это называется «спуской крючок».

— Короче, — закончила я опять за нее, — вы наняли кого-то, кто сумел посмотреть ему в глаза и застрелить. Так?

— Нет, Э… вторая Эллочка, не я. Просила Сережу. Дала ему дедов «наган».

— А у него откуда?

— С войны.

— Он что, воевал? Сколько ему было лет?

Я посмотрела на знатоков биографии Павлецкого. Наверняка среди них есть тот, кто знает, в каком году родился его дедушка, но они не успели ответить.

— Что ты, — заговорила Таисия Арсеньевна, — ты хоть помнишь, в каком году война-то кончилась? Он ведь мальчишкой был. Но бегали они в лесу тут у нас… Вы хоть знаете, что тут боевые действия шли в лесах?

— Не откланяйтесь от темы, — строго попросил Саша. То есть практический приказал. И таким тоном, что старуха быстро закруглилась:

— Короче, он хранил наган дома как трофей. Нигде, конечно, не числился. Вот я и дала Сереже. У меня-то нет таких знакомств! А Сережа — родственник второго мужа моего, с которым я прожила всего год. И он нашел какого-то нарика, который за весьма скромную сумму застрелил моего недоумка… Мы ему маршрут предоставили, выловить Яна одного и в темное время суток было легко. Ян, хоть и считал себя звездой, но был беспечен. Когда он начал песни петь политические, я уж понадеялась, что грохнут его, молилась и крестилась, чтобы как Навальному ентому яда подсыпали какого или прирезали… Но нет. Им начхать. А тут он застукал меня возле бани. Я туда бегала складывать траву. Я хожу в лес, собираю, сушу и отношу туда.

— Вы же не жили вместе тем летом, — вспомнила я слова Макарова.

— Да, я как раз доживала со вторым мужем. И он тоже пил по-черному. Иногда сбегала от него прямо в чем была — в халате и ночнушке. И тогда я просила забирать меня подруг. Тут в деревне живет, Галка, ты помнишь ее на показе фильма, вот они со снохой иногда ездили, забирали меня оттуда и привозили к себе. А я из леса носила в баню, код-то я знаю от ворот, мальчик мой больно самовлюбленный был, свою дату рождения поставил. Только дверь эта чертова скрипит…

— А как вы погреб этот сделали, — удивленно спросил Саша, — чтобы Павлецкий не знал?

— Так он же не от мира сего! Весь в фантазиях своих. Все пишет-пишет, напевает. А в быту — полный ноль! Я и посоветовала Сережу. Он на стройке сам работал много лет. Он координировал процесс, сам прораба нанял, давал задания, платил. Ян этого вообще не касался. Вот он и не знал, что у него имеется подпольная лаборатория на участке.

— Я, увидев вас в белом халате, так и поняла, что это вас он видел возле бани, — похвасталась я. — То есть не сразу, конечно. Я не могла сопоставить по датам. А оказывается, вы почти каждый день были в деревне.