Большую часть ночи я не спал и, не думая ни о чем, смотрел в окно на звездное небо. Из-за этого я проснулся очень поздно. В доме было тихо, но снаружи доносился шум изредка проезжавших машин. Из гостиной слышались приглушенные голоса — Стефан и Эмили что-то обсуждали по поводу моего состояния. Странно, но этим утром я чувствовал себя очень хорошо: не было ни слабости, ни головокружения, и внутри себя я не ощущал тревогу. Видимо то, что я был близок к завершению пути, сыграло свою роль, и мое нервное напряжение наконец-то спало. Мне оставалось сделать лишь несколько шагов к цели.

— Хочу провести этот день в кровати, — сказав это Стефану, когда мы закончили утренние процедуры, я увидел, что в его глазах мелькнул какой-то призрак радости. В ответ он молча кивнул, понимая, что спрашивать о дальнейших планах попросту глупо. Сегодняшний день пройдет спокойно. Может быть, следующий станет последним…

Стефан заканчивал удобнее устраивать меня в кровати, подняв изголовье, когда в комнату вошла фрау Касс.

— Сегодня наши услуги не понадобятся, герр Холмс? — уточнила она, бросив взгляд на часы.

Я знал — решись я покончить со всем сегодня — медлить было нельзя. Обычно все начиналось около одиннадцати утра, чтобы к пяти вечера формальности были решены, и ни полицейским, ни сотрудникам «Dignitas», ни чиновникам, выписывающим необходимые в таких случаях бумаги, не пришлось бы задерживаться после работы. К тому же, много времени занимала сама подготовка. Перед решающим глотком мне предстояло выпить стакан противорвотного препарата и подождать минимум полчаса, пока он подействует.

— Все верно, спасибо, — ответил я.

— Если вы хотите еще раз обговорить все детали, то…

— Не стоит, я знаю, что перед процедурой должен буду подписать все необходимые бумаги, но поскольку сделать этого не могу, то выскажу согласие на камеру. И сама процедура будет сниматься… — сказал я, указав взглядом на штатив для камеры, располагавшийся в углу комнаты.

Потом эта запись станет защитой для двух сотрудников «Dignitas» — их никто не обвинит в причинении мне смерти. Фрау Касс и кто-то еще, кто будет с ней, предоставят карту памяти полицейским, которые тут же, в комнате рядом с кухней, и посмотрят ее содержимое.

— Я бы хотела уточнить ваши пожелания о приеме лекарства. Вы ведь осведомлены, что оно имеет очень горький вкус, но нигде в документах я не нашла ваших пожеланий по поводу последующей пищи. Мы можем приготовить для вас что-то сладкое на ваш выбор.

— К чему это? — усмехнулся я. — Ради тех двух-трех минут, что я буду в сознании?

Лекарство… Она называла то, что мне выписал врач, лекарством. Хотя, оно действительно было им, но только в куда меньшей дозировке и в руках опытного анестезиолога.

Фрау Касс чуть смущенно улыбнулась.

— Обычно просят шоколад… Я приношу его одновременно с приготовленным лекарством.

— Не нужно. Я обойдусь.

Фрау Касс понимающе кивнула. За годы работы в «Dignitas» она привыкла исполнять любые пожелания членов организации, и была в каком-то роде их последней опорой.

— Я благодарю вас еще раз. Сегодня у вас точно будет свободный день, а завтра… Я планирую проснуться в девять, — сказал я. Пока мне не хотелось называть вещи своими именами, но моего намека опытной сотруднице хватило.

Пожелав мне хорошего дня и заверив, что в любой момент она на связи, фрау Касс оставила меня. Вскоре я услышал как от дома отъехала машина. Завтра… Завтра… После недолгой комы меня ждет быстрая смерть.

***

Я посмотрел на вошедшую в комнату Антею. Сейчас в ярком солнечном свете, лившемся из окна, ее кожа выглядела фарфоровой — настолько бледной Антею я еще никогда не видел. От меня не укрылся толстый слой грима у нее на лице, призванный скрыть синеву под глазами. Я понимал, в этой ситуации Антее морально очень тяжело — все ведь легло на ее плечи! Судя по тому, как она прикусывала губу, ей хотелось поговорить со мной о чем-то важном.