И вот наконец он стоит перед зафрахтованным испанцем флагманским кораблем, который уже добрых два часа как причалил. Тобиас прошел по трапу, где еще сновали туда-сюда матросы, перетаскивая с судна на набережную деревянные ящики. Те же самые, что грузил на корабль его клиент при отправлении в Вест-Индию пять месяцев назад. Ящики показались Риду что-то чересчур легкими…

— Эй, капитан! — крикнул Тобиас, увидев, как тот на палубе отдает какой-то приказ своему помощнику.

Капитан обернулся, сразу же узнал судовладельца и не медля ни секунды бросился ему навстречу. Известен был капитан как человек любезный, приветливый, но отличающийся изворотливостью и склонностью к распутству. Из тех, о ком говорят: себе на уме…

— Добро пожаловать на борт, сэр! — воскликнул капитан, протягивая руку.

Как обычно… Можно подумать, Тобиас Рид в разлуке стосковался по возможности пожать его честную руку!

Пожал. На самом деле он не испытывал к капитану ни дружеских чувств, ни особого уважения, но следовало притворяться — а это он очень хорошо умел! — чтобы быть уверенным в его преданности и доверии к себе.

— А где же ваш пассажир? — с улыбкой, предназначенной скрыть нетерпение, спросил судовладелец.

— Высадился, стоило кораблю причалить.

— И оставил на борту ящики?

— Почему бы не оставить? Они ведь такие же пустые, как в день отплытия! — усмехнулся старый морской волк.

— То есть как? И что, по-вашему, это означает?

— Означает, сэр, только одно: похоже, наш герой не нашел того, что искал. Но пойдемте-ка отсюда, лучше удалиться, чтобы никто нас не подслушал…

Тобиас Рид покачал головой и проследовал за капитаном в его каюту. Хозяин предложил гостю одно из стоявших в ней кресел, сам же, прежде чем усесться, тщательно запер дверь, торопливо откупорил бутылку бренди и наполнил до краев два стакана жидкостью янтарного цвета.

— Выпейте, это вас утешит. Я убежден, что ваш клиент к этому времени уже надрался как свинья, настолько он был разочарован своим плаванием. Он весь обратный путь не показывался из своей каюты, где запирался с восемью крепкими парнями, которых нанял, чтобы обеспечить себе полную безопасность на борту. Выходили только поесть да отлить! Можно было подумать, будто он смертельно боится, как бы они не проболтались. Уж не знаю, о чем — у его охраны ничего нельзя было выпытать, молчали почище рыб. Да, видели бы вы их рожи! — Капитан рассмеялся.

— Расскажите подробнее! — потребовал Тобиас Рид.

— Если уж вы настаиваете… Но уверяю вас, жалеть их не стоит! Мне-то кажется, этот тип завладел фальшивой картой места, где якобы зарыты сокровища, ну и истратил все свои средства на то, чтоб найти несуществующий клад. А в общем-то, — закончил капитан, одним глотком осушив свой стакан, — вы хозяин. Налить еще?

Судовладелец отказался: напиток был явно поддельный. Тобиас и без того с трудом прикончил свою порцию, капитан же, верно, к такому привык… Долгие плавания по чужим морям закаляют в этом смысле получше, чем любые другие занятия.

Капитан сел напротив гостя, отодвинул стакан и, запрокинув голову, стал лить бренди в рот прямо из горлышка бутылки. Манеры у него были грубые, но Тобиас к этому привык и прощал невоспитанность лучшему моряку и капитану Англии, который, в отличие от большинства собратьев, сумел ни разу до сих пор не попасть в плен к пиратам или корсарам. Впрочем, может быть, дело не в опыте, может быть, ему просто везло — какое до этого дело Тобиасу Риду! Главное — этот человек способствовал укреплению репутации его кораблей, славившихся своей надежностью.

— Мы пристали там, где он велел, — продолжил рассказ капитан. — Это был берег Юкатана. Тут он сказал, чтобы мы погрузили в шлюпки провизии и питьевой воды на восемь дней, а ящики привязали на спины двадцати пяти мулам, которых привез с собой. Хорошо. Мы всё переправили на сушу. Тогда испанец попросил: в случае, если он не появится в назначенный срок — через неделю, значит, его не ждать. И прибавил, что не нужно идти за ним и его парнями в джунгли. Я и не стал рисковать: решил, что будет куда легче поинтересоваться грузом, когда эти кладоискатели вернутся…

— Правильно сделали, — одобрил судовладелец.