Она здорово выглядела, не поймите меня неправильно, но была не похожа на себя. Именно так и бывает при наложении пяти слоев тонального крема и двух комплектов накладных ресниц.

– Квини, у мамы голова болит, так что лучше бы вам уйти, – Мэгги шагнула к двери и сунула ноги в туфли леопардовой расцветки с каблуками сантиметров пятнадцати.

– Ты сможешь в них ходить? – спросила я.

– Попытаюсь, – она подмигнула и распахнула дверь. – Веди себя нормально с сестрой. Не торчи все время в телефоне и постарайся не ужинать опять чипсами и курицей из Morley’s, – обратилась Мэгги к дочери. – Пока, и пожелайте мне удачи.

– Что бы сказал Отец наш небесный о том, что ты идешь на свидание, Мэгги? – спросила я.

– Не богохульствуй! – заявила Мэгги, закрывая за собой дверь. – И между прочим, он пастор.

Я посмотрела на Диану, а потом крикнула:

– Бабушка, а можно мы с Дианой побудем…

– Нет! – проорала бабушка с кухни.

Пока мы с сестрой спускались вниз по улице, я спросила Диану, мол, пройдемся или сядем в автобус. Она остановилась, поджала губы и посмотрела на меня с таким выражением лица, которое, как выяснилось, умеет изображать каждая женщина в моей семье, причем уже со столь юного возраста. Мы сели в автобус.

– Есть хочешь? – спросила я, серьезно относясь к своим обязанностям.

– Нет, я уже перекусила в Morley’s, погрызла сладкого по пути к бабушке и съела четыре батончика.

– Ну это же не обед, правда? Нужно что-то посущественнее сахара. У меня дома нет еды, так что зайдем в супермаркет. Взять тебе пиццу? – предложила я.

– Не надо, – ответила Диана, включая телефон. Она втянула щеки и сделала селфи.

– Я все же думаю, что надо купить тебе поесть. Нельзя жить на одних булках. Иначе сама станешь, как булка, – сказала я, понимая, что ворчу, как бабка.

– Что? Почему ты обращаешься со мной, как с ребенком? Ку-ку, Квини, мне уже пятнадцать. И потом, я не ем пиццу. Это слишком сытно. Ты умеешь готовить нормальную еду? – спросила она, не отводя взгляда от своего лица на экране телефона.

В течение следующих нескольких часов Диана хватала и потом ставила на место буквально каждый предмет в моей комнате. В основном просто глазела, но время от времени делала фотографии и отправлял их друзьям с подписью «ЛООООООЛ». Диана перерыла мой скромный набор косметики и сообщила, что этого не хватит, чтобы создать нормальный «лук». Потом покопалась в моем гардеробе и сообщила, что я одеваюсь слишком «по-старчески». Потом уронила мою подставку для украшений, и кольца, бусы и серьги рассыпались по всей комнате. После всего она свалила на пол прикроватный светильник, разбив в нем лампочку.

– А это что? – спросила Диана, доставая прадедушкин пленочный фотоаппарат, который я нашла у него в сарае и даже некоторое время использовала в период своего увлечения фотографией. – Только не говори, что это фотоаппарат, я даже не вижу, на что смотрю.

– Потому что ты смотришь не в видоискатель, – фыркнула я.

– Не во что?