– Не проблема, прачечная рядом. Собираешь все в сумку, переходишь дорогу, платишь пять фунтов. Все просто.

– Тут нет духовки.

– Но есть же место для микроволновки, так? Смотри, электроплитка, – он открыл один из трех шкафчиков и указал на встроенную двухконфорочную электроплитку, глядевшую на меня так, будто она знала, что мне ее не хватит.

– Но это одно помещение! Кухня прямо в комнате! Я могу готовить болоньезе, не вставая с постели!

Агент заявил, что все в этой квартире – произведение искусства, новое или идеально отреставрированное, и что хоть в сад выходить нельзя, можно посмотреть на него из окна. Я выглянула в окно, увидела клочок травы и четыре бетонных плитки, спросила, где же остальной сад, но он попытался переключить мое внимание на санузел. Он открыл дверь в углу комнаты и предложил взглянуть. Я оторвалась от разглядывания сада и вошла, пригибаясь под низкой дверной притолокой и наткнувшись на провод от светильника.

– Выключатель здесь, – он пересек комнату и указал на три выключателя у входной двери. – Вот эти два включают свет в жилой зоне, – он по очереди щелкнул обоими выключателями, светильники вспыхнули искусственным белым светом, освещая кухонную поверхность и центр комнаты. – А вот это – ванная, – он щелкнул последним выключателем, и над моей головой загорелся свет.

– Почему в ванной нет окна? – спросила я, поворачиваясь, чтобы рассмотреть помещение, и задевая рюкзаком буквально все вокруг – и душ, и кабинку с ванной, и раковину.

– Окна нет, но есть электровытяжка, – он открыл маленькую дверцу под панелью выключателей и нажал кнопку.

Над головой загудело.

– Видишь? И ванна, и все – новое. Мощный душ, новенький унитаз, раковина, – агент протиснулся мимо меня, почти прижавшись лицом к моему лицу, и открыл кран над раковиной. Вода не шла. Он закрыл кран, – Ты поселишься, и все будет работать.

– Не думаю, что мне это подходит, но спасибо, что уделили мне время, – сказала я, сделав пару шагов к входной двери.

– Да не спеши ты так, – сказал агент, делая шаг в мою сторону. – Есть способ немножко снизить цену.

Я отпрянула.

– Ну знаешь, услуга за услугу, – он прикоснулся к моему плечу и провел рукой вниз, к груди, прилипая влажной ладонью к хлопковой ткани свитера.

Я отступила еще дальше и свалилась на кухонную стойку.

– Что такое? Ты не хочешь, чтобы мы помогли друг другу? – он ухмыльнулся, когда я потянулась к дверям и выбежала из комнаты. – Наш народ и ваш – похожи. Мы аутсайдеры. Сперва «брекзит», потом «блекзит»[3], – хихикнул он.

Я вылетела из квартиры, подгоняемая омерзением и яростью, и побежала на следующий просмотр в Мичам, в квартиру, пропахшую лавандой. Вместо показа квартиры, две дамы, представившиеся Лиззи и Сарой, но не уточнившие, кто из них кто, усадили меня на диван и устроили допрос. Обе под сорок, вероятно, пара, и по обеим было понятно: они уже пожалели, что в объявлении о сдаче комнаты не написали, что хотят жильца чуть постарше, и вот к ним пришла я, вся как есть – растрепанные волосы, сползающая с плеч куртка и расстегнувшийся рюкзак, из которого на их прекрасный деревянный пол посыпались мои гигиенические принадлежности.

– Ты чистоплотная? – спросила первым делом одна из них. – Чистота важна.

– Ты шумная? – спросила вторая. – Мы с Сарой очень не любим шум.

– У тебя часто бывают гости? – уточнила она же – Лиззи, как я поняла. – Мы не приветствуем посещения.