Конферансье передал. Румянцев просверлил Краснослава долгим злым взглядом, но затем коротко кивнул, и на ринг выбежала первая тройка бойцов.

— Трое на одного! Давайте поприветствуем наших чемпионов! Его благородие Иона Бутурлин! Его сиятельство князь Василий Друцкий! Его благородие Порфирий Хилков! — объявил конферансье.

Кувалда пристальным взглядом оценил соперников, которые, чувствуя преимущество, тут же начали брать его в клещи, заходя с трёх сторон. К счастью, никаких огненных кулаков или стальных когтей они не использовали, поэтому капитан мог действовать обычными методами.

Для четверых ринг был всё-таки тесноват. Держать дистанцию и ловить на контратаках не получится, забьют одновременно с разных сторон, поэтому Кувалда сам бросился в лихую атаку, эффектным маваши-гери вколачивая нос князя Друцкого вглубь черепа. Удар ногой на такую высоту был манёвром рискованным, и едва князь начал падать после удара, как другой соперник схватил Краснослава за ногу, которую тот не успел убрать, и широким броском отправил в короткий полёт. Кувалда ударился о твёрдый пол, воздух тут же вылетел из лёгких.

Хилков попытался напрыгнуть обеими ногами на лежащего капитана, но тот вовремя перекатился прямо под ноги другому противнику. Иона Бутурлин как раз собирался от души пнуть Кувалду по рёбрам, но вместо этого получился лишь короткий тычок. Краснослав вывернулся, подсёк ноги Ионы, потянул его на себя и легко уронил в сторону Порфирия. Хилков не упал, но пошатнулся, зато Бутурлин вписался головой прямо в колено товарища.

Кувалда вскочил и сходу добавил Ионе хорошим пинком в голову. Тот распластался на ринге. Хилков остался один на один против Кувалды и теперь испуганно отходил назад, не сводя с него глаз. Краснослав медленно приближался к нему, слушая, как ревёт восторженная толпа зрителей. И он решил потешить чернь. Кувалда подошёл к Хилкову на расстояние прыжка, изготовился ударить в прыжке с разворота, подскочил, но тут вдруг его осыпал сноп жёлтых искр и Кувалде пришлось отступить, прикрывая лицо.

— Я пробудился! Я пробудился! — завопил Порфирий, не веря своим глазам.

Новая сила будто вдохнула в Хилкова волю к победе. Теперь уже он улыбался, приближаясь к ослеплённому Краснославу. Хилков протянул руки и снова испустил струю искр, будто внутри его ладоней вдруг загорелся бенгальский огонь.

Кувалда снова прикрыл лицо. Перед глазами мелькали огоньки, он ничего не видел, только чувствовал, как неприятно покалывает кожу там, куда попадали искры. Он злился сам на себя за то, что недооценил противника. И эта злость придала сил уже ему.

Капитан, продолжая прикрывать лицо рукой, бросился на Хилкова и сбил его с ног. Искры взметнулись вверх будто фейерверк, но их поток тут же иссяк, когда Кувалда поставленным ударом в челюсть вышиб из Порфирия дух. Капитан прекрасно знал эту ошибку, когда новообретённую силу хочется использовать всегда и везде. Новая игрушка всегда интереснее. Но и старые добрые кулаки ничуть не хуже.

Противников одного за другим вынесли из клетки. Кувалда протёр глаза, перед которыми до сих пор плясали огоньки, и посмотрел на Румянцева, который пытался загнать в клетку оставшихся. Те наотрез отказывались выходить даже втроём. Не действовали ни угрозы, ни насмешки зрителей, ни обещания награды. В итоге граф плюнул, прогнал свиту и сам вошёл на ринг.

— И, наконец, господа, встречайте, его сиятельство граф Румянцев! Бессменный чемпион и сильнейший боец нашего скромного зала! — проревел конферансье.

Зал взорвался приветственными криками.

— Я покажу тебе, кто босс этой качалки, — процедил Румянцев, глядя в глаза Краснославу.