— Какие обвинения мне предъявлены? — спросил Кувалда.
Астахов почесал бакенбарды, полистал бумаги, выбирая, судя по всему, показания свидетелей.
— Неповиновение и оказание сопротивления сотруднику полиции при исполнении им служебных обязанностей, — сказал он, протягивая Краснославу листок. — Вот, можете прочитать, что вы натворили.
Кувалда жадно вчитался, восстанавливая в памяти события прошлого вечера. Потом перечитал ещё раз, понимая, что названное Астаховым обвинение рушится как карточный домик.
— Позвольте, — произнёс капитан Кувалда, возвращая лист с показаниями. — Ваши обвинения беспочвенны.
Следователь снова побагровел от гнева, но ждал пояснений.
— Я не сопротивлялся задержанию полицейскими, здесь же всё написано, — сказал Краснослав. — А преображенцы — солдаты, офицеры. Они не были при исполнении, они пришли пить водку. Как дворянин, я требую сатисфакции от каждого из них.
Глава 18
Снова повисло молчание. И директор, и следователь задумчиво смотрели на Краснослава, который ждал хоть какой-нибудь реакции на свою речь.
— Нет, ну каков наглец! — засмеялся Астахов спустя пару мгновений.
Краснослав по-прежнему стоял гордо и прямо, прилежно играя роль надменного барчука.
— Фосмутительно! — фыркнул Немец, но Краснослав даже ухом не повёл, полностью игнорируя директора.
— Юридически всё верно, — произнёс следователь. — Но ни о какой дуэли не может быть и речи. В Преображенском полку дуэли запрещены личным повелением Императора.
— Меня устроит публичное извинение, — произнёс Кувалда.
— Это уже не наше дело, — пожал плечами Астахов. — Разбирайтесь сами. Но по делу об убийстве посла — я буду вынужден взять с вас подписку о невыезде.
Кувалда только хмыкнул в ответ. Такой исход его устраивал.
— Невыезде откуда? — спросил он.
— Ну, где вы сейчас проживаете? В Гимназии? Вот, там и будете находиться, пока идёт следствие, — объяснил Астахов.
— Посвольте! — вмешался Немец. — Сычёфф будет исключён в самое ближайшее время!
Кувалда неприязненно посмотрел на директора, который, казалось, искал любые способы нагадить.