Я молча протянул ему рекомендательное письмо и, не спрашивая разрешения, сел напротив его.
— Тут написано, что вы официально представляете интересы Советов на наших переговорах.
— Да, это так, — кивнул я в подтверждение, с интересом рассматривая при этом собеседника.
— А вы не слишком молоды для такой ответственной миссии? — самое интересное, что в вопросе не было ни капли сарказма или издёвки. Просто констатация факта.
— Молодость, это недостаток, который проходит с годами. Уверяю Вас, мистер Оппенгеймер, я со временем исправлю его.
— Если бы я не был уверен, что вы лишь вчера ступили на землю Англии, то сказал бы, что вы коренной англичанин. Ваша речь не похожа на речь человека, для которого английский язык не является родным.
— Благодарю Вас, сэр, за комплимент, но тут благодарности заслуживают мои учителя. У нас в Советском Союзе на государственном уровне поощряется изучение иностранных языков, — я улыбнулся собеседнику поистине голливудской улыбкой.
Когда взаимные политесы были закончены, мы приступили к основному вопросу.
— Как я могу понять, господин Головин, вы хотите предложить мне купить у вас некоторое количество алмазов и этого вашего чудесного алмазного шлифовального порошка?
— Нет, господин Оппенгеймер, мы не хотим предлагать Вам купить у нас алмазы. Мы хотим предложить Вам добывать у нас алмазы.
— Но в России нет кимберлитовых трубок, а залежи рассыпных алмазов крайне незначительны.
— У Вас не верная информация. В СССР есть кимберлитовые трубки и по оценкам наших специалистов, ежегодная добыча алмазов может составить около 35–40 миллионов карат на протяжении, как минимум, ближайших 60–70 лет.
Оппенгеймер замер, так и не дотянувшись до чашки с чаем. Я, в отличии от него, абсолютно спокойно отпил кофе божественного вкуса. Пауза несколько под затянулась. Наконец Оппенгеймер справился со своими эмоциями.
— Вы понимаете, что эту информацию мне необходимо проверить?
— Разумеется, господин Оппенгеймер. Мы готовы помочь Вашим людям в обследовании месторождений, но при условии, что мы с вами достигнем предварительного соглашения.
— И какие будут Ваши условия?
— 70 % добытых камней отходят Советскому Союзу, 30 % компании "De Beers". Кроме того, Советская сторона предлагает вам монопольное право на продажу наших алмазов на мировых рынках.
— Но это неприемлемо, — возразил Оппенгеймер, — лишь при соотношении 50 на 50 можно говорить о каком-либо сотрудничестве.
Торг шёл почти два часа и результатом стало предварительное соглашение о том, что компания "De Beers" получает 40 % добытых алмазов и монопольное право торговли. В принципе Сталин определил мне нижнюю планку торгов в 50 %, так что план я даже перевыполнил. Скрепив нашу договорённость рукопожатием, в результате которого я стал обладателем знаний обо всех планах компании, о номерах счетов, различных тайниках и так далее, мы приступили ко второй части обсуждения. Теперь речь зашла об ипактитах и порошке из них.
Оппенгеймер сказал, что его эксперты так и не смогли точно идентифицировать, что это за алмазы. При этом он отметил их перспективу на рынке технических алмазов.