— Добрый день, уважаемая Ирина Павловна. Это ваш квартирант Виктор Головин вас беспокоит. Не могли бы вы оказать мне любезность и сообщить о моём звонке вашим соседям Стрельниковым. У меня, к сожалению, не получается до них дозвониться.
— Ой, Виктор, здравствуйте. Я сейчас же непременно сообщу, не кладите трубку. Тут у нас такое творится, что не описать. Впрочем вам сейчас всё расскажут. Ожидайте минутку.
В трубку было слышно быстрые удаляющиеся шаги и хлопок двери. Меньше чем через минуту кто-то взял трубку и заплаканный голос Ольги произнёс, — Витя, папу арестовали.
Глава 11
На стоящем рядом с телефоном столе лопнул стакан в подстаканнике. Так, спокойно. Вдох-выдох, вдох-выдох. Урою, гадов. Узнаю, кто там в Питере такой не в меру ретивый и живьём закопаю.
— Оленька, успокойся. Всё будет хорошо. Расскажи мне когда и за что его арестовали? И где мама и Настя?
— Настя в школе, а мама пошла узнать что-нибуть о папе. Его арестовали три дня назад. Сказали что он подделал документы и готовил покушение на товарища Кирова, а нам, сказали, готовится к выселению, — Ольга снова заплакала.
— Оленька, милая, успокойся. Я со всем разберусь и всё будет хорошо. Верь мне. — я попытался передать через телефон волну спокойствия и уверенности. Не знаю насколько это получилось, но Оля заметно успокоилась.
— Спасибо, Витя, мне уже лучше. А ты как там? Я за тебя волнуюсь, — в голосе Ольги было столько нежности.
— У меня всё замечательно. Думаю что уже завтра буду у вас. Ждите.
— Я буду ждать тебя, Витя. Приезжай побыстрее, — от этих слов захотелось лететь как на крыльях.
Я поблагодарил Поскрёбышева и вернулся в кабинет Сталина.
— Что-то случилось, Виктор? — спросил Сталин, вставая из-за стола, за которым работал.
— Три дня назад в Ленинграде по обвинению в покушении на товарища Кирова арестовали отца моей невесты. Мне надо срочно туда, чтобы разобраться на месте.
— Отправляйся немедленно и наведи там порядок. Пора заняться и Ленинградом. Было принято решение о выделении тебе самолёта в качестве скоростного транспорта, так что отправляйся на аэродром. Там и самолёт и экипаж. Кстати, твои знакомые. Я позвоню туда и распоряжусь, чтобы они были в готовности, — Сталин искренне хотел мне помочь.
— Спасибо, Иосиф Виссарионович, — я так же был искренен.
— Отправляйся немедленно. Разберись со всем на месте, а потом там же и отдохни. И с невестой не забудь познакомить, — последнее Сталин сказал уже с улыбкой.
До центрального аэродрома домчались на одном дыхании. Со мной отправились четверо оперативников, с которыми я уже работал. Их, по личному распоряжению Сталина, прикрепили ко мне в качестве охраны. Хотя скорее всего как эскорт. Я сам себе охрана. На лётном поле нас ожидал одномоторный самолёт, с высоко поднятой кабиной пилота и пассажирским отсеком в фюзеляже. У самолёта прохаживался, притопывая на морозе, знакомый уже Сергей Сорокин, с которым мы сажали самолёт с взорванными горящими двигателями под Торжком. Увидев подъезжающую машину он приготовился отдать рапорт, но я нарушил его планы.
— Серёга! Здорово, пернатый! Ты где такой ероплан отхватил? — я был рад увидеть знакомого и рад, что у него всё в порядке и он по прежнему летает.
— Здравствуйте, товарищ Головин. Назначен к вам персональным пилотом. Самолёт заправлен и готов к вылету, — Сергей отрапортовал, вытянувшись по стойке смирно.