Китаец чуть заметно кивнул. Я вложил обратно ему в руку пистолет и отошёл к противоположной стенке. Если честно, то я не был на все 100 % уверен, что смогу увернуться от пули даже на полном форсаже. Тут 50 на 50. Хотя, скорее, всё же, 70 на 30 в мою пользу. Всё же эмоции я считывать могу.
— Ты можешь начинать.
Китаец вышел из оцепенения и посмотрел вначале на лежащий в руке пистолет, потом на меня, видимо решая, стоит ли со мной связываться. Решился. Вскинул руку и выстрелил. Я как в замедленной съёмке увидел как затвор пистолета начинает движение назад, как из ствола вылетает пуля с закруглённым концом, сопровождаемая облаком дыма от сгоревшего пороха. Медленно то она медленно летит, но всё же довольно шустро. Едва успеваю сделать пол оборота корпусом и пропустить пулю впритирку к груди. Точнёхонько шла, прямо в сердце. Второй выстрел. Пуля летит куда-то чуть выше. Похоже что в голову. Делаю пол шага в сторону. Китаец опускает взор на пистолет, потом с ужасом смотрит на меня. Ну, и? Всё, пистолет медленно падает на пол и мой противник плавно опускается на колени. Отключаю форсаж и подхожу ближе к распростёртому ниц побеждённому.
— Ты признал своё поражение?
— Да, мой господин.
— Встань.
Китаец поднялся на ноги, низко склонив голову.
— За то, что ты оскорбил меня, назвав ублюдком, ты в течении месяца не сможешь говорить и произносить какие-либо звуки. Я знаю кто был мой отец и в моих жилах течёт кровь русских князей. Это было первое наказание тебе. Теперь второе. За то, что ты осмелился поднять на меня руку я лишаю тебя возможности шевелить обеими руками сроком, — я сделал вид что задумался, — скажем, на неделю.
Было видно, как руки китайца безвольно опустились, а глаза наполнились ужасом. Тем временем я продолжил.
— Ну а за то, что ты усомнился во мне, я приказываю тебе сопровождать моего посланника, служить ему и защищать, даже ценой своей жизни, — я кивнул в сторону Шэн-ли, — пока он не достигнет цели своего пути. Понял ли ты меня, Чэн Зедонг?
Он быстро закивал головой.
— Ты можешь идти и готовиться к путешествию. А заодно реши для себя, кому ты готов служить. Всё, иди.
Китаец склонился и, пятясь назад, вышел. Было видно, что руки у него висят как плети.
— Итак, господа, нас прервали, — обратился я на китайском языке к сидящим, как я понял, старейшинам, — Можете ли вы оказать мне помощь?
Тут с улицу донёсся какой-то шум. Включив восприятие я увидел Силой приближающуюся к фанзе толпу, человек в двадцать. Похоже спутник Зедонга, сбежавший в самом начале нашей "беседы", привёл подмогу.
— Вынужден извиниться, господа, — улыбнулся я во все свои тридцать два зуба, — нам вновь хотят помешать. Я ненадолго покину вас.
Шутливо прищёлкнув каблуками я вышел на улицу. Весёлая компания вся была здесь.
— Убейте его, — заорал тот, что привёл всех сюда, — у него есть деньги и девка. Деньги мы заберём, а девкой попользуемся все по очереди.
Ну всё, уроды. Не хотел я здесь никого убивать, но после таких слов вам точно не жить. Убью в крайне жестокой форме.
— А ну, тихо! — рявкнул я, слегка усилив голос Силой. Воцарилась гробовая тишина.