— Что, прости?

— Фианские навигационные звёздные карты. — Вацлав протянул модуль памяти инфора. — Правда, планета Свободы на них не отмечена. И вот ещё что: ближайшую систему, отмеченную красным я проверил. Там руины. Целая планета радиоактивных руин.

Волков быстро воткнул модуль в свой инфор, включился, сверкнув красным светом из глаз, и почти сразу присвистнул от удивления.

— Ничего ж себе, сколько тут!

— Прости, больше я помочь ничем не могу. Понятия не имею, куда друзья моего отца могли планировать спрятать от войны человеческих детей. Учитывая, что и сами фиане прячутся от хищных кохи.

— Ты это…, - командор замялся, — того… прости меня, Малыш.

— Да чего там, — отмахнулся Вацлав.

— Эта карта…

— Это карта отца. Нашёл на личном корабле Роджера Бондски.

— Вот как, — Сергей вздохнул, почесал затылок пятернёй, вздохнул ещё раз, и спросил:

— А твоя фианка — она не могла бы что-то знать? Ну, понимаешь же, нам столько систем, сколько на этой карте, и до конца жизни не проверить.

— А если предположить, что друзья отца нашли планету Свободы в системе, на фианских картах не отмеченной, то и того больше, — кивнул Вацлав. — Но Аритайя… я не могу её спрашивать. Не могу заговорить об этом с ней. У Аритайи прибор квантовой связи, парный прибору моего отца. Это значит, что та фианка, что спасла нас с тобой, ценой собственной жизни… могла быть…

— Я понял, — как-то хрипло выдохнул Сергей. — Ладно, оставь поиски Свободы на меня. Я разберусь.

Командор Сергей Волков встал, развернулся уходить, но Вацлав его окликнул:

— Постой, а как ты нас вычислил? Откуда ты знал, что мы сюда свернём?

— Твой маршрут, — Сергей обернулся, и улыбнулся хищно, как делал обычно командор добровольческой освободительной, по кличке «Волк», — Твой маршрут я знал. И знал, что его знаю не только я. Так что мне подумалось, что будет интереснее справоцировать тебя на небольшой крюк. Открытка тебе, пара слов, брошенных вскользь фианке, и вы оба здесь. Ну, согласись, что я — крутейший космический пират нашей галактики!

— Коварнейший, — кивнул, соглашаясь, Вацлав. Затем нахмурился, и попросил: — Знаешь, коварнейший, мне тут надо кое о чём посоветоваться с кем-то умным. Но я даже не рискну предполагать, какие выводы могут сделать мои новые друзья.

Волков нахмурился, кивнул своим людям, и те быстро вышли. Командор же уселся обратно на подлокотник ложемента второго пилота. И Вацлав рассказал Сергею Волкову всё то, что поведала фианка. О фианской теории эволюции разума во Вселенной.

— Выходит так, — закончил рассказ Вацлав, — в начале люди неосознанно считали свою Землю типичной планетой, а оказалось, что Земля — редкое отклонение от нормы среди планет — большей частью безнадёжно мёртвых. Затем люди полагали Солнечную систему типичной для нашей галактики. Как оказалось, она редкое исключение из общих правил. Сейчас люди всё ещё неосознанно полагают, что наш разум типичен для разумной жизни во Вселенной. Но выходит, что и тут мы оригиналы?

Волков, молча и внимательно выслушавший весь рассказ, покачал головой, и заявил: