Это был не просто дом из грязи. Он не растекался, не разваливался, потому что мальчик не лепил глинистую землю как попало, а обмазывал ею перекрытия из плотно прилегающих палочек. Все это стояло на основании из камней, крыша из соломы была ровно уложена, в доме были аккуратные окна и двери. Это жалкое сооружение, построенное из мусора, какой валялся на улице, стояло гордо и прочно.

Генри медленно протянул руку и положил на плечо мальчика. Он видел, что люди делают так, если хотят кого-то поддержать. Секунду он думал, что мальчик отпрянет, но тот повернулся к нему, улыбаясь во весь рот. И Генри узнал его: тот самый ребенок, который когда-то дал ему носовой платок на вершине холма.

– Привет, мастер, – тихо сказал Генри.

Мальчик дружелюбно боднул лбом его колено, – и тут страж в оранжевом мундире, с руганью мчавшийся по улице, наступил на домик и раздавил его сапогом. Генри вздрогнул. Он думал, мальчик заплачет, но тот только кивнул и всмотрелся в кучу сплющенного мусора так, будто видел сквозь нее. Так же как Олдус смотрел на бумагу. Как Уилфред – на разноцветные камзолы. А потом поворошил все эти камни и палочки и начал строить снова.

Когда-то, в Доме всех вещей, Джетт сказал: «Поверить не могу, что у древних мастеров было столько всего. Как они не боялись разбить или испортить все эти шикарные штуки?» А он сам ответил: «Они всегда могли сделать новые».

Генри долго смотрел на склоненную шею мальчика, такую худую, что на ней торчали все позвонки. На этот раз он строил что-то другое, вроде витой башни. Генри не сомневался, что она не упадет.

– Я все исправлю. Все будет в порядке, – сказал он, и мальчик кивнул, словно и так в этом ни секунды не сомневался.

И тогда Генри поднялся и, не оглядываясь, пошел вниз по улице. Теперь Агата едва поспевала за ним, а не наоборот. Генри душило ощущение, что время сошло с ума, бежит быстрее, чем надо, – посмотрев на солнце, он понял, что уже далеко за полдень. Времени на то, чтобы все исправить, оставалось меньше и меньше.

Они молча прошли обратно весь путь вдоль озера, до места, где вылезли из пролома в крепостной стене. Там Агата остановилась и показала Генри на дорогу влево, уводящую в лес.

«Я иду туда, – жестами показала она. – А ты идешь искать корону».

– Зачем тебе в лес? – спросил Генри, но Агата уже шагала туда походкой человека, который точно знает, что делает.

Генри смотрел ей вслед, пока она не исчезла за частоколом лип и кленов. А потом, развернувшись спиной к черному озеру, полез в заросли, нашел ход в стене и протиснулся обратно в дворцовый сад. Ему не терпелось вернуться к поискам, но тут он вспомнил про письмо Агаты, и любопытство победило спешку. Генри сел на поваленное дерево, развернул мелко исписанный лист и начал читать.