Те, кто пришел вместе с Генри из Пропастей, бросились к скриплерам, как к старым знакомым. Горожане первое время держались подальше, но, когда площадь накрыл запах свежего чая и теплого теста, все недоверие к скриплерам тут же было забыто, и скоро вокруг каждого прилавка, переговариваясь, собралась целая толпа.
Его величество, который целый день бегал мимо Генри по разным делам, будто пытался отыграться за все годы безделья, остановился рядом с ним и, гордо глядя на прилавки, сказал:
– Они пришли ко мне сегодня, когда я подписывал указы в кабинете. Просили разрешения взять мебель, посуду и еду для праздника из королевских запасов.
– И вы сразу поверили в говорящих скриплеров? – поднял брови Генри.
Король засмеялся:
– Сначала я залез под стол. Но потом подумал: «Мы в волшебном королевстве, у меня на голове волшебная корона, так с чего мне не верить в скриплеров?»
Устраивать праздники скриплеры умели, как никто другой, это Генри еще в прошлый раз понял. Скоро вся огромная площадь была уставлена столами и стульями, в которых Генри тут же узнал мебель из королевского дворца.
Кажется, здесь собрался весь город. Генри пытался сосчитать, сколько именно на площади людей, когда на плечо ему легла чья-то ладонь.
– Я смотрю, костюм на вас сидит отлично! – весело сказал Уилфред, разворачивая Генри к себе. – Знаете, о чем я мечтаю? Сделать новую одежду для всего города, вместо тех безвкусных жалких тряпок, которые на них сейчас. И еще…
Генри не дослушал. Он смотрел на Розу, которая замерла рядом с отцом, прижав к лицу раскрытый веер. Генри неловко, краем рта улыбнулся ей и попятился, но она уже шла к нему – мимо придворных девушек, которые, уткнувшись носом каждая в свой веер, рассматривали прилавки скриплеров, мимо бледных молодых людей из дворца, не сводивших глаз с накрытых столов.
– Бедный папа весь день от меня не отходит. Поверить не может, что я знала про Джоанну, а ему не сказала. Обещает, что теперь ничего плохого с нами не случится, – еле слышно сказала Роза, не сводя с него глаз. – А ты ведь… Ты никуда больше не уйдешь?
– Я не знаю, – честно ответил Генри. – Понятия не имею, что будет дальше.
Она быстро заморгала, наморщив лоб, будто не поняла его ответ.
– Но ты ведь любишь меня, да? – медленно спросила она.
Генри задумался. Он слишком мало знал о том, какие чувства люди друг к другу испытывают. Ему приятно, когда она рядом, и целоваться тоже понравилось, – значит ли это, что он ее любит? Он так серьезно об этом размышлял, что не сразу заметил: судя по лицу Розы, на этот вопрос положено отвечать быстрее.
Она, хмурясь, протянула руку к его щеке, и Генри дернулся назад. Если она коснется – узнает, что с ним стало, и будет бояться его, как все всегда боялись. Но она поняла его движение как-то не так и всхлипнула, разом втянув голову в плечи.
– Ты… Я думала, ты… А ты просто… – бессвязно забормотала она. Веер по-прежнему закрывал ей половину лица, Генри видел только растерянные, мокрые глаза. – Больше никогда до меня не дотрагивайся, слышишь?
– Я и не собирался, – успокоил Генри. Он имел в виду, что не хочет ее обжечь, но она ахнула, будто ее ударили, а потом развернулась и, едва не спотыкаясь на каблуках, пошла обратно к отцу.
Генри потер затылок. Все-таки науку общения он, кажется, освоил еще не до конца. Ну ничего, теперь на это будет много времени. Он немного потренируется – и все исправит.
Тут Карл, доблестно охранявший один из пустых столов от желающих за ним устроиться, начал рассаживать придворных, и Эмма, сдвинув притихшую Розу в сторону, ловко втиснулась рядом с Уилфредом.