Алфорд тяжело вздохнул, и на какое-то время в зале стало тихо. Генри уже думал, что он исчез, когда голос заговорил снова:

– Я был уверен, что Сердце однажды вернется, но боялся, что к тому времени люди совсем позабудут секреты мастеров, а Освальд сделает все, чтобы они их и не вспомнили, – дары всегда были ему ненавистны. И тогда я умолил Барса кое-что сделать. С тех пор как Морган запер ворота дворца, башню мастеров забросили. Здесь, на верхнем этаже, раньше был зал для приема гостей, но теперь сюда никто не ходил, и я решил использовать это место. Являлся бывшим мастерам по всему королевству и предлагал вот что. Если они согласятся отдать год своей оставшейся жизни, Барс на час вернет им дар – тот самый, что они потеряли полвека назад. Они смогут записать свои секреты и оставить для будущих мастеров предметы, которые они бережно сохранили. Многие мастера были уже мертвы, но я собрал оставшихся и переносил их сюда каждую ночь.

– Кто-то соглашался отдать целый год жизни за час с даром? – не поверил Генри, и Алфорд тихо рассмеялся:

– Все соглашались, Генри. Дар – это счастье, и они готовы были на все, чтобы после стольких скучных лет еще хоть раз его почувствовать. Да и любой мастер знал, что главное в твоей жизни – то, что ты оставишь потомкам. Это их подарок вам всем. Уверен, вы воспользуетесь им с умом.

– А почему все думали, что тут корона? – не понял Генри. У Алфорда был такой добродушный, успокаивающий голос, что ужас за стенами дворца будто отодвинулся далеко-далеко.

– Когда все предметы и записи были собраны, я волшебством запер башню, изменил место, где находился вход нее, и стер ее изображение везде, кроме картины в тронном зале, а поверх нее написал подсказку. И еще один стишок Барс оставил в книге сказок. Он сказал мне, что положил ее в карман халата Тиса уже после его гибели, – надеялся, что ты найдешь и сможешь воспользоваться. Я боялся, что историю о тайном месте, где спрятано сокровище, забудут до того, как вернется Сердце волшебства, и просил бывших мастеров рассказать своим детям и внукам эту сказку. Но скоро возникла проблема. Люди нового поколения, никогда не знавшие вкуса мастерства, посчитали историю о спрятанной книге мастеров скучной. Всех теперь волновали сокровища попроще, и своим собственным детям они рассказывали это уже как сказку о потерянной короне, которую я спрятал незадолго до того. Ну, а потом Джоанна обманом меня заколдовала, чтобы я не мешал им с Освальдом, и я не смог исправить путаницу в умах. Лет двести я в основном дремал, но тут появился ты и…

Закончить он не успел – башню тряхнуло так, будто кто-то пытался выбить из-под нее землю. Со столов посыпались предметы, где-то звякнуло разбитое стекло, а Генри, не удержав равновесия, завалился на какие-то мешки.

– Прости, заболтался. Слишком уж это приятно после стольких лет молчания, – мрачно сказал Алфорд. – Все, пора. Торопись, времени мало.

– Куда торопиться? – отчаянно крикнул Генри.

Невидимый Алфорд вздохнул так, будто вопрос был глупее не придумаешь.

– Выйди на балкон, Генри, и посмотри вниз.

Генри послушно встал, отпер стеклянную дверь, ведущую на каменный выступ с перилами, и холодный, прогорклый от гари воздух сразу ударил ему в лицо. Отсюда было видно и Мертвое озеро, и полыхающий город, и людей с факелами, кричащих и толпящихся на площади. Оттуда же раздавались мерные, тяжелые удары. И, приглядевшись, Генри понял: люди пытаются бревном пробить дверь в крепостной стене рядом с закрытыми воротами – ту самую, через которую Генри когда-то впервые попал сюда.

– Дворец рухнет, как только им удастся силой проникнуть за стену, и, боюсь, будет это уже скоро, – сказал голос Алфорда за его спиной. – А дальше все будет еще хуже – духам вражды только этого и надо. Им ничего не стоит полностью подчинить себе народ, силой берущий королевский дворец своей земли.

– Но что мне сделать? – беспомощно пробормотал Генри.

Алфорд опять вздохнул так, будто поражался его тупости.

– Найти корону, конечно. Ну же, Генри. Это совсем легко. Двести пятьдесят лет назад я думал, что поиски займут от силы три дня. То, что до сих пор никто не догадался, доказало, что короли после Ингвара не достойны были своего звания, но у тебя ум истинного мастера. Давай же, мальчик. Я ведь сказал, это просто.

Генри еще раз обвел взглядом озеро, темный сад, белые стены дворца, закрытые ворота, трясущуюся под ударами бревна дверь, людей на площади, город – и чуть не задохнулся. Ему показалось, что все внутри его залило светом.

– Не может все быть так просто, – выдавил он, и голос Алфорда засмеялся – весело, от всей души.

– Конечно, может. Беги быстрее, Генри, дверь уже трещит. Советую воспользоваться тем выходом, что слева от тебя, – он ведет прямо вниз.

В зале и правда была еще одна дверь, и Генри бросился к ней. Вниз вела лестница, витая, как панцирь улитки. Генри понесся по ней, то съезжая по перилам, то перепрыгивая разом через несколько ступеней. В голове стучало одно: только бы успеть.