Ладно.»

Она полуобернулась и медленно кивнула:

— Спасибо.

Министр с ироничной укоризной фыркнул:

— Ого, впечатляет.

Вера закрыла глаза, глубоко вдохнула и с каменным спокойствием поинтересовалась:

— В каком виде вам угодно получить от меня благодарность?

Он молчал, она не видела его лица, потому что прикладывала бешеные усилия, чтобы не видеть. Но слышала отчётливо.

— Ни в каком, забудьте.

Прозвучало равнодушно и прохладно, но Вера уже слышала этот тон, на балу, когда Рональд прошёлся по репутации матушки министра Шена, он отвечал таким же тоном, но его это сильно задело тогда, как задело и Верино "спасибо" сейчас, она и без амулета могла это сказать.

«А чего он ждал? Что я ему на шею брошусь, или в ноги упаду? Поклона ждал? Приглашения на пир в его честь? Оды в стихах?»

Она не собиралась делать ничего из этого, и вообще не ощущала желания с ним общаться, осадок от их разговора в лазарете дополнился свежими впечатлениями от министерской справедливости и воспитания детей, всё это вызывало желание просто держаться от него подальше, как можно дальше.

— Какие планы? — ровно спросил министр.

— Я заказала ужин, дождусь и пойду к Доку. Потом продолжу заниматься письмами.

— Ваши письма сгорели во время взрыва.

Прозвучало без малейшего сожаления, Вера даже посмотрела на него, чтобы убедиться — да, он не жалел, он прикладывал усилия, чтобы не выказать радость от такого удачного совпадения. Вера чуть улыбнулась и опустила глаза, сунула руку в карман, щупая твёрдый шнур конверта, тихо сказала, не сдержав волнующего предвкушения в голосе:

— Не все. Некоторые были у меня в руках, я буду изучать их.

— Как хотите.

"Дзынь."

Он развернулся уходить, но остановился и сказал через плечо: