— Да я запомнил всё, — неуверенно пролепетал Барт, в который раз переводя взгляд с одного на другого взрослого, и начиная подозревать, что хороший мальчик здесь всё-таки не он.

Кайрис сняла щит и молча ушла, Барт помрачнел и аккуратно собрал своё творение в ладонь, посмотрел на Веру, спросил:

— Попробуем?

— Сначала испытания, — сказал министр, — потом проверка и все протокольные инстанции. Потом приходи за наградой.

Барт распахнул глаза, как будто только сейчас вспомнил, что за изобретение полагается награда, засиял, и тут же потух, посмотрел на заваленный книгами стол Кайрис, потом на Веру. Вера набрала воздуха, но министр заговорил раньше неё, высокомерным презрительным тоном:

— Ты победил, и ты получишь награду. Кайрис знала, что двоим я не заплачу, могла и не показывать тебе расчёты, её никто не заставлял. У неё была вся эта информация, но найти ей применение у неё мозгов не хватило, а у тебя — хватило. Ты не должен чувствовать себя виноватым за то, что ты гений, а она — нет. Таков мир, и таков ты, используй это так, как хочешь, и никогда за это не извиняйся.

С лица Барта медленно сходило выражение потерявшегося щеночка, взамен появлялась очень взрослая циничная ухмылочка. Министр отражался в лице Барта, как в зеркале, это преображение было настолько пугающим, что Вера ощутила желание отойти, чтобы эти эмоции её не касались даже краем. Ей не хотелось в этом участвовать и не хотелось даже знать, что это когда-то где-то было, это вызывало отторжение и отрицание, жажду побега от реальности.

Она отвернулась, Барт поклонился и ушёл телепортом, министр стоял где-то у Веры за спиной, и она ощущала холодную тяжёлую благодарность судьбе за то, что на нём амулет, и поэтому она его не ощущает.

— Госпожа Вероника?

Его тон был таким самодовольным, как будто он обыграл весь мир, она ответила:

— Что?

— Ничего не хотите сказать?

Она проглотила всё то, что могла бы сказать, если бы они сидели вместе на какой-нибудь уютной кухне, когда-нибудь месяц назад, когда в её жизни не было никаких мужчин, кроме министра, и он это понимал, и вёл себя очень скромно и воспитанно, до поры упрятав поглубже свою хищную эгоистичную сущность. И сказала:

— Я не чувствую себя вправе критиковать вашу политику работы с подчинёнными.

— Это правильно, — довольно усмехнулся он, — но я имел в виду другое.

— Например?

— Например: "Спасибо, господин министр, что потратили такие деньги и добились такого быстрого результата, и я теперь могу телепортироваться без боли и страха, любое количество раз в день".

Говорить ему, что проблема уже решилась, было во-первых поздно, во-вторых как-то некрасиво, поэтому она молчала.

«Но если учесть, что кошмары сменились дворцом, то это тоже организовал министр, хоть и невольно. Да и телепортироваться мгновенно, без задержки в минуту, может оказаться удобно.

Но с другой стороны, если я не буду видеть дворец, то могу пропустить много интересного. Но ему я об этом не скажу.