— Евразии грозит серьезнейшая опасность!
Соколов снова заговорил, на этот раз — о будущем человечества. Его речь звучала убедительно, он был воодушевлен.
— Ценность нашей жизни измеряется не отдельными переживаниями. Нужны действия, активное вмешательство в окружающие нас условия, иначе человек, частица, ничтожная частица огромного коллектива, становится совершенно ненужным для целого. Нужно ли скорбеть по ушедшем?.. Нужно… Но только в определенных рамках, только в таких формах, которые не противоречат смыслу существования, в формах, гармонирующих, созвучных с общей целью коллектива. И разве нельзя найти удовлетворение в общем деле?!
Он заразил девушку своим пафосом. Она слушала его со все возраставшим вниманием.
Впервые в жизни она задумалась над основным вопросом бытия: о смысле жизни отдельного человека.
Эди привыкла стоически относиться ко всему, что с ней случалось. Она легко перенесла разрыв с отцом, потому что инстинктивно чувствовала, что их пути бесповоротно разошлись. Но сейчас надо было решать еще более важный вопрос.
«Да, несомненно, другого пути нет. Соколов прав».
Эди держалась великолепно. Тело Дунбея, по ее желанию, было сожжено.
Она задумчиво шла рядом с Соколовым в крематорий.
Ее охватило какое-то своеобразное чувство. Она была как- то слишком сдержанна, даже как бы безучастна.
— Сегодня я приступаю к работе, — сказала она спокойно Соколову, когда они вернулись из крематория. — Нет, не совсем так: мне хотелось бы принять непосредственное участие именно в том деле, за которое погиб… — ее голос дрогнул, — Джонни Дунбей!
Соколов молчал: он не знал, что сказать Эди. Но потом решился.
— Мы еще точно не знаем, какая именно опасность грозит Евразии. Правда, благодаря нашим наблюдениям, нам известно, что ваш отец предложил Элиасу Моргану с помощью теллита захватить весь мир. Каким путем он предполагает осуществить этот план, для нас пока неразрешимая загадка.
Соколов считал необходимым поделиться с Эди всем, что только ему было известно. И он не умолчал ни о малейшей подробности в переговорах Мак-Кертика с Морганом. Познакомил ее с методами работы Моргана.
— Я лично придаю мало значения плану Моргана и убежден, что даже применение трансформаторов не даст им решающего перевеса.
Эди отнеслась к сообщению гораздо серьезнее, чем этого ожидал Соколов.
Она горела негодованием и ненавистью.
— Мы должны немедленно проверить бумаги и чертежи Джонни. Я уверена, что среди них мы найдем наводящие нити. Ведь он был ближайшим помощником… — она не закончила: ей трудно было выговорить слово — «отца».
Схватив Соколова за руку, она повернулась по направлению к квартире Дунбея.
В кабинете Дунбея не оказалось ни одного клочка бумаги.