– Майор, ты офигел?! Кто только доверил тебе командование?! Это же уму непостижимо – в первом же бою потерять две трети своих танков! Причём каких танков! Это же новейшие тяжёлые танки!

– Товарищ генерал, с самого начала боя мне противостояла рота новейших тяжёлых танков противника, их танки вполне держали выстрел из нашего орудия в лоб. После боя я лично осмотрел эти танки, там лобовая броня в сто пятьдесят миллиметров. Их орудия длиннее обычных пушек «тигров», так что вполне пробивали лобовую броню моих танков. Тем не менее мы их уничтожили, причём три танка захватили практически в исправном состоянии. Ещё шесть танков были потеряны в городских боях, но пять из них подлежат восстановлению. Подбитые в первый день танки также возвращаются в строй. Необходимо только пополнить экипажи, и через несколько дней батальон снова будет полностью готов к боям.

Услышав о новых немецких танках, о которых у меня пока не было времени докладывать начальству, комдив немного успокоился.

– Показывай, майор, что там за новые немецкие танки у тебя.

– Товарищ генерал, придётся ехать к Розенхайму: трофейные танки там, вместе с моим батальоном.

– Хорошо, едем.

Взяв свою охрану, мы вместе выехали к городу. К моей командирской машине и бронетранспортёру присоединились машина комдива и четыре бронетранспортёра охраны, один из которых был зенитным: всё же немецкая авиация ещё не была уничтожена, и, похоже, запасов бензина для самолётов тоже хватало, хотя интенсивность её действия значительно снизилась.

К вечеру мы прибыли в расположение моего батальона, дорога прошла спокойно, ни одного нападения не случилось. Хотя солнце уже клонилось к закату, было ещё достаточно светло, и комдив лично осмотрел поле боя, на котором застыли сгоревшие немецкие танки и пять моих; шестой танк сгорел в городе.

Затем мы поехали в расположение моего батальона. А расположился я немного в стороне. Там было большое крестьянское подворье с реммастерской, что лучше всего подходило для моего батальона. Весь личный состав расположился в нескольких больших домах, а подбитые танки по очереди ремонтировали в мастерской. Трофейные танки под маскировочной сетью стояли чуть в стороне от моих, но рядом с домами.

Выйдя из машины, комдив сначала осмотрел немецкие танки снаружи, в том числе и следы от попадания моих снарядов, а затем полез внутрь. Около получаса он осматривал трофейные машины, пока, казалось, не излазил их полностью, а затем наконец произнёс:

– Ладно, майор, похоже, я немного погорячился, таких зверей действительно нелегко завалить. Показывай свои танки – те, что подбиты в бою с этими зверями.

Я проводил его к мастерской, где и стояли подбитые танки. Комдив тщательно их осмотрел, в том числе и следы от срикошетивших снарядов, ибо не каждое попадание немецких снарядов пробивало броню, поскольку скошенные углы лобовой брони в ряде случаев не дали немецким снарядам пробить броню танков.

– Майор, а как тебе эти танки? – указал комдив на мои ИС.

– Отличные, товарищ генерал, только боекомплект маловат.

– А как же прошедший бой? – ехидно спросил меня комдив.

– А что прошедший бой? Никто ведь не предполагал, что у противника окажутся такие танки. У них и орудие значительно длинней, чем у «тигра», соответственно и бронепробиваемость выше, и лобовая броня толще. Но мы всё равно с ними справились, правда, сначала пришлось попотеть, пока не нашли их слабое место.

– Это какое?

– Нижняя лобовая плита, она вполне пробивается нашими снарядами. Да и если сразу несколько танков одновременно выстрелят по одному новому немецкому, то контузия экипажу обеспечена. Можно ещё сбить ему гусеницу и заставить его таким образом подставить нам свой бок.

– Ладно, майор, за захват новейших танков противника хвалю. Обеспечь им охрану, а я пока сообщу о них наверх и организую их вывоз к нам в тыл.

Я не особо рассчитывал на награду за захват этих танков, я был рад и тому, что комдив не стал ставить мне в вину потерю большей части своих танков. Хотя всё равно почти все они через несколько дней вернутся в строй.