Как только оберштурмфюрер Пфайль получил сообщение об этой колонне, он сразу приказал установить в мину взрыватель. Конечно, это не обязательно ехала их цель. К сожалению, своей агентуры в этом селе у них не было, и устроить наблюдение рядом тоже было невозможно: русские очень ответственно отнеслись к охране своего штаба и постоянно патрулировали его окрестности, так что группу Пфайля почти сразу обнаружили бы. Но сейчас Пфайль предположил, что навряд ли кто другой поедет на такой машине и с такой охраной. За прошедший год немцы уже узнали, что на таких машинах передвигается русское начальство, а потому и шанс, что там едет их цель, был очень высок.
Затаив дыхание, Пфайль смотрел, как приближаются русские машины. Наконец передний двухосный бронетранспортёр наехал на установленную в колее мину. Раздавшийся взрыв подбросил бронированную машину, и она, по инерции проехав ещё несколько метров, остановилась, а из-под её капота показались первые струйки дыма. Одновременно с этим по русским машинам открыли огонь пулемётчики (в его взводе было три ручных пулемёта), а остальные его солдаты открыли огонь из винтовок.
На этом успехи его группы и закончились: русские, не принимая бой, рванули вперёд. Тяжёлые полноприводные машины свернули в лес, проломившись через густой кустарник, росший по краям лесной дороги. Из замыкавшего бронетранспортёра охраны открыли ответный огонь, однако попасть из трясшейся на кочках машины было невозможно, а потому никакого ущерба ответный огонь не нанёс.
Оберштурмфюреру Пфайлю оставалось лишь выругаться: цель ускользнула. А всё приказ постараться взять её живой! Что стоило просто установить управляемую мину и подорвать её под машиной цели, тогда и весь взвод не надо было бы брать на задание, было бы достаточно пяти человек. Теперь придётся срочно уносить отсюда ноги, затем подыскивать новое место для засады и снова ждать, причём неизвестно сколько.
Как только русские скрылись из вида, Пфайль построил свой взвод, и они бегом двинулись сквозь лес, стараясь побыстрей уйти с места неудавшейся засады. Немцы уже не видели, как через несколько минут после их ухода в подорванном бронетранспортёре открылась бронированная дверь. Из неё наружу вывалился боец. Мало что соображая в этот момент, он отошёл на несколько шагов и рухнул на землю. Следом за ним из двери выпал ещё один боец, но не пошёл от машины, а, снова туда сунувшись, с трудом вытащил тело своего товарища. Затем, взяв его за руку, он, напрягая все свои силы, потащил товарища прочь от начавшего разгораться бронетранспортёра. С трудом переставляя ноги, он упорно тащил раненого, пока не смог отойти метров на десять от подорванного бронетранспортёра, после чего обессиленно рухнул на землю и потерял сознание.
Очнулся он от воды, которую лил ему на лицо санинструктор – это прибыла помощь. Немного очухавшись, боец увидел лежавших рядом с ним двух своих товарищей, один из них, тот, кого он вытащил из подбитого бронетранспортёра, уже был перевязан. Десяток бойцов пытался потушить горящий бронетранспортёр, однако это было бесполезно. Вскоре их троих погрузили в кузов санитарной машины и увезли в госпиталь, а в горящем бронетранспортёре остались ещё трое их погибших товарищей.
Группа оберштурмфюрера Пфайля уже почти три часа бежала через лес, уходя от возможного преследования, когда сзади послышался едва различимый собачий лай. Судя по всему, прибывшие к месту засады русские взяли след и теперь уверенно их догоняли. Когда они уходили, его уже имевшие большой опыт солдаты рассыпали по земле смесь табака с перцем, чтобы собаки, которые, как им было известно, имелись у русских, не взяли их след, но, похоже, это не помогло. Снова приказав посыпать их следы этой смесью, Пфайль, глянув на карту, свернул чуть в сторону: там тёк ручей, и Пфайль хотел попытаться с его помощью сбить преследователей со следа.
Через полчаса бега они достигли ручья, и Пфайль, чтобы ещё больше запутать русских, пошёл по ручью в обратную сторону. Его расчёт был прост: кто в здравом уме решит вернуться назад? Даже если русские смогут проследить его до ручья, то, по их логике, немцы должны двигаться по нему, стараясь как можно дальше уйти от места неудавшейся засады.
Сначала собачий лай приближался, но вскоре стал отдаляться, и оберштурмфюрер Пфайль облегчённо выдохнул: похоже, им удалось оторваться.
Капитан Мигунов, глянув на своего следопыта, потомственного сибирского охотника из эвенков, спросил:
– Ну что, Курбетьев, куда они пошли?
Достаточно молодой, но уже опытный охотник и следопыт, родившийся и выросший в тайге, внимательно осмотрел следы, походил туда и сюда вдоль ручья, ненадолго задумался, а затем дал неожиданный ответ:
– Товарищ капитан, думаю, немцы решили нас обмануть и двинулись по ручью назад.
– Почему ты так решил?
– Дно у ручья песчаное, вода полосы делает, вон они нарушены, причём хорошо, немцев много было, пара десятков точно. Дальше песок не тронут, а в обратную сторону сильно сглажен, сами смотрите. Так что, думаю, назад они пошли. Да и правда, кто их у места засады искать будет?
За прошедшие полгода Курбетьев ещё ни разу их не подвёл, чётко читая следы, поэтому не доверять его словам не было никаких причин. Подозвав к себе радиста, капитан Мигунов связался со штабом и передал сообщение, что немецкие разведчики, устроившие на дороге засаду, скорее всего, двинулись по ручью назад, и он продолжает их преследование.
Группа оберштурмфюрера Пфайля прошла по ручью около километра, после чего вышла на другой берег и побежала дальше. Однако спустя примерно час позади снова послышался собачий лай. Смачно выругавшись, Пфайль приказал ускориться.
Ещё через пару часов основательно вымотавшиеся немцы оставили небольшой заслон из пяти человек с пулемётом, а остальная группа устало побежала дальше, всё ещё не теряя надежды оторваться от преследования. Минут через двадцать позади послышались звуки боя – хорошо различимое таканье их МГ и ответные очереди русских пулемётов. К сожалению, бой длился минут пять, не больше, а затем всё стихло.
Рота капитана Мигунова бежала по обеим сторонам ручья, пока наконец собаки снова не взяли след в том месте, где немцы, пройдя по ручью около километра, вышли на другом берегу и снова углубились в лес. Рота продолжила преследование, однако через некоторое время по собаке с проводником, бежавшим первыми, ударил немецкий пулемёт. Проводник упал на землю, а собака рванула дальше. Бежавшие следом бойцы дружно попадали на землю, но место, откуда немецкий пулемётчик открыл огонь, они заметили, а потому без команды открыли ответный огонь.
К немецкому пулемёту добавились винтовочные выстрелы, но немцев мгновенно задавили ответным огнём. Кроме пулемётов заговорили автоматные очереди, да и самозарядные винтовки бойцов также не давали немцам поднять голову. Собака тем временем добралась до немецкого пулемётчика и набросилась на него. Под прикрытием подавляющего огня бойцы пошли вперёд, и вскоре в живых остались лишь два немца – один раненый и один хорошо погрызенный собакой.