– Нет, – отвечаю я.

– Вам нужно его слушать. Откуда он черпал музыку? Диву даешься.

Вероника присаживается на стул напротив меня и открывает лежащую на столе газету.

– И как пансионат – не загибается?

– Мне кажется, нет, – отвечаю я.

– Это наши старые конкуренты, они меняют собственников, но давно удерживают свои позиции. Раньше у них было много датских постояльцев, приезжавших на экспрессе Snälltåg из Мальмё. В какой-то период времени у них даже работал собственный носильщик, который встречал гостей на станции, в специальной кепке с золотой лентой, и доставлял их багаж в пансионат. Моя мать полагала, что нам тоже нужно такого нанять, но нам его услуги были не по карману.

– И когда это было?

– Где-то в пятидесятые.

– А где именно располагался ваш пансионат?

– На Ривьеравэген, над самым берегом. Сейчас там стоит гигантский отель, который выглядит совсем не так живописно. Строительная компания выкупила участок земли и путем каких-то махинаций согласовала план застройки. Если мне приходится проходить мимо, я закрываю глаза, потому что даже не в состоянии смотреть на эту хибару. – Вероника мотает головой. – Один из рабочих потом рассказывал, что от старой отделки избавлялись с трудом, настолько качественно раньше строили. Они неделями колотили и отбивали, чтобы все вынести. Слышать это было невыносимо. А теперь там, похоже, везде снуют мужики в кальсонах.

– В кальсонах?

– Они катаются на велосипедах, если я правильно понимаю. Велогонщики. Удивляюсь, что они успевают рассмотреть, когда так торопятся и едут без всякой цели. Они только наматывают круги на велосипеде и потеют. Сначала человек отгораживается от природы, как только может. Потом, обнаружив, что вопреки всему природа все-таки ему нужна, рвется назад и проносится сквозь нее на огромной скорости. Природу используют как несчастную полосу препятствий. Ведь велогонщики вряд ли даже заметят, что в буковом лесу на деревьях распустились почки.

– Фанатское движение и велогонки следует полностью запретить, – серьезным тоном замечаю я.

Вероника смотрит на меня с уважением.

– Если хотите, на кухне еще остался кофе.

– Не откажусь от чашечки, – отвечаю я.

– Только сами наливайте. Чашки найдете над мойкой.

Иду в кухню. Она совсем маленькая, но оформлена со вкусом. На стенах – белые шкафчики, на полу – черный пластиковый коврик. На подоконнике стоят керамические чашки ручной работы. На стене висит обрамленная багетом репродукция картины Матисса, на которой изображена клетка с птицей и открытое окно вдалеке. Вероника приготовила кофе в небольшом старинном кофейнике с фарфоровым держателем для фильтров марки Мelitta. Кофе еще не успел остыть.

Внезапно возникает какое-то благостное ощущение. Мне приятно здесь находиться.

– Можешь и мне немного плеснуть, – кричит Вероника.