Поэтому Вероника отвела взгляд и молча пошла вперед по тропинке.

Кто-то шевелился за деревьями – наверное, кролик. Они обычно рыли норки, о которые можно было легко споткнуться. Иногда из норок высовывали головы крошечные крольчата, принюхиваясь к воздуху, насторожив свои нежные уши. Когда Вероника была маленькой, она пыталась приручить такого крольчонка, но у нее не получилось. Диких животных приручить трудно.

Наконец они вышли к взморью, пройдя мимо расположенных на самом побережье помпезных вилл. Раньше в Ма́лене была всего одна бальнеологическая лечебница, укомплектованная по всем правилам врачом, священником и известными своим суровым нравом банщицами. Теперь на ее месте открыли дюжину пансионатов с романтичными названиями – «Идун[16]», «Эми», «Солнечная бухта», «Бредаблик[17]», «Урания» и «Розовый холм». Больше всего Веронике нравилась «Идла» – обитый черной вагонкой маленький домик с красной крышей, напоминавший ей сказку про Гензеля и Гретель. Помимо пансионатов почти в каждой вилле сдавались в аренду комнаты. В отличие от соседнего Бостада, имевшего репутацию элитарного курорта, Ма́лен был попроще и больше подходил для отдыха с детьми. По белому песку будто кто-то рассыпал деревянные бусины – яркие крошечные домики для переодевания и отдыха купальщиков. Но несмотря на то что цены сейчас, в конце сезона, снижались, многие постояльцы, приезжавшие из-за пляжного отдыха, начинали разъезжаться по домам.

– И где же киоск?

– Вон там, – Вероника показывает на киоск, не глядя на Бу.

Очереди за мороженым не было. Стоявший за прилавком Эрнст с любопытством поглядывал на них, пока они подходили поближе. У него был колючий взгляд и короткие руки, с трудом достававшие до дна холодильника, в котором хранилось мороженое. В небольшом сарае сразу за киоском он варил собственную карамель. При сильном ветре аромат долетал даже до другой стороны бухты. Эрнст славился тем, что знает все и обо всех и вдобавок охотно делится своими знаниями с другими. Как только ему доверяли тайну, о ней сразу становилось всем известно.

– Я нем как могила, – клялся он, а спустя мгновение уже, запыхавшись, разбалтывал услышанные секреты. Вероника заметила, как он хитро прищурился, взглянув сначала на Бу, потом на нее, и начал облизывать свои тонкие губы.

– Так-так, фрёкен сегодня с гостем? И кто это? Ваш молодой человек?

Вероника торопливо замотала головой.

– Разве нет? А мне кажется, в вас есть некое сходство – вы бы друг другу подошли. – Эрнст подмигнул и уверенно кивнул.

Как ужасно, что юность иногда мешает достойно ответить, даже если считаешь, что люди переходят границы. Всегда приходится отвечать молчанием, иначе сама прослывешь нахалкой.

– Здесь сейчас не так много молодежи, – нисколько не смущаясь, продолжал Эрнст. – В основном золотая молодежь и великовозрастные детки с родителями. Так что это удачно, что вы друг друга встретили. И по возрасту близки.

Мороженщик медленно подмигнул Веронике.

– Он – постоялец пансионата?

Эрнст высунулся из окошка киоска, чтобы лучше рассмотреть незнакомца.

– Да, можно и так сказать. Меня направили сюда по стипендии.

– Вот как? Значит, студент? А где учитесь?

С этими словами Эрнст еще раз подмигнул.

– Будьте добры, одно мягкое мороженое, пожалуйста, – оборвала его Вероника.

– Бери два, я плачу. – Сделав шаг вперед, Бу положил монету в пять крон.