– Э-э-э… – Папа, разделяя мое недоумение, с сомнением огляделся по сторонам.
– Великолепное место! – чувствуя наши сомнения, пошла в атаку мама. – А какая экология!..
Признаки этой экологии настойчиво зудели у меня под ухом, а одного из них, уже отведавшего крови, я прихлопнул на своей щеке.
Папе оставалось только вытащить наши вещи из багажника, пока мама разговаривала с той самой теткой в платке, которая передала нам ключи, велела чувствовать себя как дома и приезжать к ней за озеро, на другой конец деревни, если что-то вдруг потребуется.
В общем, мы обосновались в одном из старых домов с чудовищно скрипящими полами, обшарпанной мебелью и всякой фигней типа плетеных половичков и вязаных салфеточек, от которой мама приходила в абсолютно дикий, с точки зрения нормального человека, восторг. Ей вообще здесь очень понравилось. «Всегда мечтала жить в старом доме! – говорила она. – Только посмотри, Макс, все это сделано руками! Ну что ты куксишься? Знаешь, сколько сейчас хэндмейд стоит?»
Все это было не очень интересно.
Чтобы скоротать время, я отправился осмотреться. И тут меня поджидал большой сюрприз. Прямо за нашим домом лежал заброшенный сад, весь заросший бурьяном и покосившимися замшелыми яблонями, на которых и яблоки-то уже не росли, а если где и попадались, то все червивые… А за садом находилась ржавая (по местному обычаю) ограда, за которой виднелись сиротливо торчащие кресты. Самое что ни на есть настоящее кладбище. В двух шагах от дома! Замечательное место, что уж говорить.
От нечего делать я перебрался через ограду, умудрившись при этом разодрать штаны и оцарапаться (хорошо, что рядом нет мамы, вот было бы разговоров про столбняк и прочие ужасы!). Прилично, кстати, оцарапался – пришлось найти подорожник и приложить к ранке.
Тут-то и появился страшный старик. Высокий, сутулый, с длинными, словно присыпанными пеплом, грязно-седыми волосами и каким-то нездорово желтым, сморщенным, как сдувшийся мяч, лицом. Его левый глаз был затянут отвратительным бельмом и, очевидно, не видел, а щеку искорежили глубокие старые рубцы, изменившие рельеф лица, как катаклизмы меняют долину реки. Из-за этих рубцов лицо незнакомца стало асимметричным, а рот казался искривленным в косой недоброй усмешке. В общем, ужас! Приснится такой ночью – сто процентов проснешься с воплем.
Одет старик был в странное рубище, возможно, сделанное из мешковины, все грязное и залатанное, такие же штаны и разношенные сандалии. В довершение он сильно хромал на левую ногу.
Это чудище приближалось, и у меня возникло естественное желание бежать отсюда сломя голову, но я ему не поддался: у нас во дворе не уважают трусов.
Старик остановился в нескольких шагах от меня, и его единственный глаз уставился мне в лицо с яростью.
– Убирайся отсюда, дрянной мальчишка! – закричал старик, вытягивая вперед руку с желтыми скрюченными пальцами.
Он словно сбежал со съемок фильма ужасов. За один миг я успел разглядеть в его рту гнилые зубы, добрую половину которых уже давно «унесла мышка», как говорила моя мама, и неровные когти, гармонично дополняющие скрюченные пальцы.
– Ну?.. Или… – Он сделал ко мне еще один шаг.
И тут я все же не выдержал. Разумное поведение – это еще не трусость, и поэтому я вскочил с холмика, на котором сидел, и кинулся к ограде. Оглянувшись возле нее, я увидел, что монстр, прихрамывая, приближается – неторопливо, но неуклонно.
Не помню, как я преодолел ограду – едва ли не в один прыжок, не зря говорят, что в критических ситуациях у человека пробуждаются скрытые резервы организма и он может сидеть в раскаленной печи, развивать невероятную скорость или, скажем, приподнять целый грузовик. Вот и я проявил незаурядные акробатические способности, хотя в школе у меня по физре честный трояк.
Перескочив ограду, я, не сбавляя темпа, понесся в сторону дома. Но, пробежав через сад, увидел, что старик больше за мной не гонится, так и торчит на кладбище (вдруг он вообще не может выходить за его пределы?..). Поэтому я остановился и немного отдышался. Может, этот урод не такой уж и страшный?.. То есть, конечно, страшный, но не съест же он меня прямо так, средь бела дня?! Погода была по-летнему чудесная, небо сияло яркой голубизной, и это умаляло готический пафос того, что случилось на кладбище.
В общем, к дому я подходил уже почти успокоившимся.
А на дороге прямо перед нашим унылым пристанищем во-зился с велосипедом, у которого сорвалась цепь, какой-то светловолосый загорелый парень примерно моих лет, может, на год постарше.