Коннор вернулся к протоколу вскрытия и нашел описание содержимого желудка. Колбаса и яйца, частично переваренные. Завтрак. Значит, Дункан скончался утром.

Он подумал об утреннем ритуале Эрики, бодрящей пробежке по лесу. Возможно, у ее отца был похожий режим, только он, если позволяла погода, начинал день с купания в Тертл-Понде. В то утро перетрудил сердце и поплатился за это.

К последней странице протокола был прикреплен скрепками лист с фотографиями вскрытия. Коннор смотрел на крохотные изображения, пока не разглядел голое, несколько обрюзгшее тело на металлическом столе, белую кожу, покрытую темно-красными трупными пятнами. Последовательный ряд фотографий представлял анатомирование трупа в клинических деталях.

Коннор рассматривал фотографии, когда в комнату донесся негромкий, дрожащий стон, словно вопль из могилы.

На какой-то миг ему показалось, что он слышит Дункана, лежащего на металлическом столе под лампами дневного света, Дункана, взывающего о помощи или, подобно призракам елизаветинских времен, о мести.

Чепуха. В глубине коридора находится спальня, которую занимает Лили Элдер, неспособная больше подниматься на второй этаж. Коринна, живущая в доме медсестра, больше часа назад уложила ее, но она, должно быть, проснулась. И в страхе перед темнотой нечленораздельно позвала на помощь. Ответом на ее зов явились торопливые шаги Коринны, и Коннор услышал обрывки мягких утешений нежным голосом. Эта маленькая драма, видимо, бесконечно разыгрывалась каждый день и каждую ночь.

Призраков не было. Однако в протоколе вскрытия что-то взывало на свой манер — взывало к Полу Элдеру о новом расследовании.

Судя по всему, Элдер ни с кем не делился подозрениями, пока не получил возможность заниматься этим делом самолично, без вмешательства начальства. И когда вновь начал расследование, сделал это неофициально. Только так можно объяснить отправку материала Кондреку на домашний адрес.

Дальше в папке шло ответное письмо врача. Датированное двумя неделями позже элдеровского, оно суммировало телефонный разговор краткими, тщательно составленными фразами.

«Что до нашей дискуссии 10 марта, — писал Кондрек, — я возвращаю присланные документы со своими выводами. Как я уже указывал, эти выводы предположительные и не могут быть подтверждены имеющимися в наличии данными. Тем не менее я полагаю, что причиной смерти в данном случае явилось цианидовое отравление».

Коннор вздохнул.

Цианид.

Ни о чем подобном никто даже не заикался. Он бы непременно услышал. Даже малейшее подозрение в убийстве сохранялось бы долгие годы как местный скандал.

Элдер в самом деле никому не показывал это досье.

Сделав над собой усилие, Коннор вновь сосредоточился на чтении.

«Основания для такого предположения следующие:

а) характерные темно-красные и темно-фиолетовые трупные пятна, упомянутые коронером и видимые на прилагаемых фотографиях;

б) разъеденное состояние желудка;

в) неестественно темно-алый цвет крови.

К тому же очевидный вред, причиненный сердцу, и истечение пены из носовых полостей хоть и согласуются с теорией сердечного приступа/утопания, точно так же согласуются с недавними отравлениями цианидом, которые я расследовал».