Я понял что отличаюсь от своих братиков и сестры довольно в раннем детстве. В пять лет, лупили они меня погремушками по голове под взглядом мачехи, а я и сдачи дать не мог, так как банально был слабее.

Плачущего и размазывающего по лицу сопли — меня нашла мама, спрятался я в подвале нашего дома. Отругала, отмыла и начала учить входить транс, медитировать. Так с пяти лет, всё своё свободное время я тратил раскочегаривая средоточие. По шесть — десять часов в день минимум, в конечном итоге взял я ступень на своё двенадцатилетие, потратив на это семь лет. Смогли бы вы так? Ведь один пропущенный день и все многолетние труды по прокачке пойдут насмарку.

Только очень упорные, целеустремлённые люди из простонародья занимаются этим. Таким уникумам открыты много дорог, постарался Император помочь им, даровав не мало привилегий, при поступлении в школу милиции или на военную службу.

Самым достойным из них будет предложено подписать контракт с войсками специального назначения. Если же они согласятся на вечное служение Императору, то их сводят на ключи, поднимутся они на первую, вторую ступень, как и я. Дальше только сами. Халявы не будет. Таким способом выше не подняться, а жаль…

— Ну и кабан у тебя хозяин был, — обратился я к псу, закрывшему глаза лапами и обвязывая верёвку вокруг пояса мертвеца. Подёргав её, проверяя, не развяжется ли, я выполз из ямы, плюнул на ладони и, поднатужившись, вытащил мужичка. — Готово, — устало присел я на корточки рядом с ним и стал обыскивать, ударил меня пару раз лапой Шарик, не выпуская впрочем когтей. — Извини, но надо узнать кто он, ты ведь говорить не умеешь?

Шарик подумал и отстал от меня, перестав драться.

— Так… Документов нет. Зажигалка, серебряный портсигар, компас, фотография какой-то женщины, — перечислял я, проверяя его карманы. — Ну а что у нас в рюкзаке? — Просто срезал я лямки и стал в нём копаться, но так ничего и не нашел. Котелок, соль, мини лопата и другие нужные в походе вещи. Засада. — Ладно, дальше это не моя забота, — отошел я в сторонку и стал рубить ветки и лапник, связывая его. Нужны волокуши, тащить пса. А за мужиком отправлю Сергеича, достал я купленный недавно навигатор и поставил на нём точку, отмечая место.

В лесу троекратно ухнула сова, не мог я вспомнить к беде ли это или радости. Будем считать, что к счастью.

— Хватит упираться, — вцепился зубами в молодое деревце Шарик, не желая быть уложенным на волокуши. Рычал, скалился, но меня не кусал, как бы я его не тормошил. Пришлось и его прежнего хозяина на них грузить. Чувствую, дорога назад будет долгой и тяжёлой, взялся я за ручки волокуш и потопал сквозь лес.

— Это что? — Застыл в ступоре Сергеич, встречающий меня на опушке.

— Собачка.

— Какая к черту собачка? — Не сводил он взгляд с Шарика. — Это етить колотить — ЦЕРБЕР!

— Ха-ха-ха, — рассмеялся я от неожиданности. — Это сказки. Церберов не бывает, — отмахнулся я, утирая слёзы. — Как и Деда Мороза, банников, бабы Яги и домовых, — как маленькому объяснял я прописные истины взрослому мужику.

Вот суеверный народ пошёл, подозрительно посмотрел я на Сергеича, поглаживающего пистолет в кобуре. Разве можно перепутать просто большую собаку с цербером, скажите мне? Ну и в дремучем же лесу рос наёмник, раз верит в подобную чушь.

Улыбаться я перестал.

— А это кто? — Закатил он глаза, не в силах меня переубедить. — Иногда я забываю, что тебе всего тринадцать, — добавил он осуждающе.

Вот неймётся человеку. Из староверов что ль?

В этот момент к нам подоспели остальные наёмники, рассредоточившиеся вокруг и посматривающие на труп с вопросом в глазах.

— Бывший хозяин Шарика. Нашел в ловчей яме, недалеко от капкана, в который попал пёсик.

— Кто ж это у нас под носом творит такое? — Задумался Сергеич и отдал команду утащить мужика в сторонку. — Придётся вызвать сюда следователя из Сибирска. Это не каторжанин, которого можно пристрелить и прикопать на заднем дворе, — неохотно потянулся к телефону Сергеич. Ничего хорошего от приезда следака он не ждал.