Это племя [также происходит] от потомков Серакиса, прибывшего из Мекки и Медины. Они обитают у подножия Абхазских гор, среди неприступных скал и дремучих лесов. Это народ ремесленный, невоинственный. Их по крайней мере десять тысяч, и нет у них вождей и правителей. Только в каждом стойбище имеется по одному — два человека управителей, достойных и отличаемых, [называемых] «такаку», то есть священниками. Не будучи людьми Писания[159], они не придерживаются известных религиозных предписаний.

Они не ведут торговли ни с одним народом, а также не смешиваются ни с каким иным племенем, не берут оттуда девушек и [сами] не дают. С людьми из другого народа они не делят трапезу. Другие народы тоже совсем не общаются с ними. А их скот имеет на шеях бубенчики и ботала, поэтому пасется в горах без пастухов. Они также не едят ни кур, ни свиней. Не едят они и те продукты и съестные припасы, которые берут у кого-нибудь.

А гостю они оказывают исключительное внимание и ничего у него не крадут. Крови не проливают и не ходят на войну.

Меду и сыру они не едят. Когда у них есть для еды бобы, горох, просяная каша, они не едят мяса зарезанных ножом животных. Только в тех случаях, когда нет иной нищи, они режут и едят жирную скотину.

У них много овец, ягнят и коров, а свиней нет. Пьют эти люди медовуху, а бузы не пьют.

Когда у них родится девочка или мальчик, все они, собравшись вместе из разных мест, плачут день и ночь. А когда один из них умрет, они также собираются все вместе, располагаются вокруг умершего, едят и пьют, смеются и играют, поют песни: «Варада, варада, варада». Здесь выступают и сказители удивительных повестей. Они опоясываются оружием, берут в руки десять-пятнадцать тонких четырехугольных дощечек, притом берут их так, что они соединяются вместе. Прославляя величавую внешность, твердость характера, мужество покойного, его деяния и свершения, они в начале каждой фразы заставляют дощечки издавать грохочущие и щелкающие звуки, так что в начале каждой фразы они этими тонкими дощечками делают «чикыр, чикыр». Совершив разные обряды, /753/ сказители собирают народ к изголовью умершего. Это — удивительное и редкостное зрелище. После этого они помещают умерших в [специальной] раке на ветвях большого дерева в горах. Потому что, если зарыть в землю, в ту же ночь труп откопают и съедят медведи — отшельники величиной со слона, подобные медведям Германии. Потому-то и помещают трупы умерших на ветвях деревьев. Однако трупы бедняков зарывают в землю, наваливают груды земли, сверху кладут крупные деревья, камни и [срубленные] кусты. Затем в течение нескольких дней с ружьями стерегут мертвого, спасая от медведей и волков.

Они оказывали хану безграничное уважение, однако сопровождающего войска не прислали, ибо не являются воинами.

Выехав отсюда, мы в течение четырех часов двигались на восток и [прибыли] к реке Псенафа; ногайцы называют эту реку Карасу. После этого [прибыли] к реке Гиага, вода которой — источник жизни. Обе они возникают в Абхазских горах, заканчиваются в реке Кубани. В двух часах [пути] на берегу реки Гиага — стоянка Мамшух наподобие крепости; вокруг нее — благоустроенное, неприступное селение — азбаре. Отсюда в трех часах пути — река Уль, далее, еще в двух часах, — река Серали, затем река Уарп. Эти три реки начинаются в горах Чакал в земле абхазов, текут на восток и впадают в большую реку Кубань.

В этих местах кончается страна Мамшуха. Затем мы, положившись на судьбу, пошли на восток и в течение шести часов двигались сквозь заросли деревьев.

Повествование о городе Беснея — сына араба Серакиса

Во времена Хулагу-хана[160], когда араб Серакис прибыл р эту страну из старого Мосула и собрался умирать, он назначил своего старшего сына, Беснея, правителем над здешним народом.

Отсюда мы снова пошли на восток [и прибыли] к стоянке Хатыркай. В древности это было пшуко народа бесней[161].

Выйдя отсюда, [мы прибыли] к реке Лаба. Она проходит сквозь крутые горы и вместе с рекой Большой Лабой вливается в реку Кубань.

Затем еще четыре часа мы шли на восток.

/754/ Великое пшуко Беснейбай

Их бей обитает здесь. Имя его ... Он распоряжается в общей сложности пятью тысячами отважных, отборных воинов, конных и пеших. И народ этот — весьма сильный, смелый, мужественный. Это пшуко построено, подобно Бахчисараю, в просторном ущелье, по обеим сторонам которого — каменные скалы. Оно достойно того, чтобы называться городом.

Сей народ бесней [прежде] расселялся до самых земель Чин, Фагфур и Москва. Затем, [спасаясь] от притеснений вновь пришедших калмыков, они обосновались в этом скалистом, неприступном ущелье. И во все времена у этого народа войны и распри [только] с народом калмык. Хану они отправили богатые подарки, прислали прекрасных и миловидных девушек и [невольников] — огланов. Ибо они с ханом — родственники по линии семейства и потомков.