Снова вспышка света, снова синий и золотой сошлись, разошлись, опять сошлись и…

Все неожиданно закончилось.

Перемена была такой резкой, что я не сразу пришел в себя: солнца вновь засияли не по-вечернему ярко, температура поднялась, голову отпустило, и гул исчез. Наступила оглушительная тишина.

На арене лежал распростертый мужчина – из его горла торчал кинжал, но мага это почему-то не убило. Он еще дышал.

Над ним склонилась Шериада – вся в крови. Она тоже тяжело дышала, но даже я видел, какая ослепительная от нее исходит мощь.

Принцесса перерезала магу горло – и он все еще дышал! Рвано, захлебываясь кровью, но он не умирал.

Затем Шериада вырвала у него сердце – оно билось у нее в руке, как живое. Так, зажав сердце в пальцах, принцесса обвела взглядом зрителей.

Я не заметил, как все вокруг опустили головы – кроме меня.

Принцесса прищурилась, и я задрожал. Она часто меня пугала, но такой я не видел ее ни разу. Весь ее вид буквально требовал: «Кланяйся!»

Я же застыл, не в силах пошевелиться.

Я не знал тогда, что она убивала и за меньшее, чем просто взгляд. Наверное, это хорошо, что не знал. И уж точно хорошо, что рядом оказался Сэв – он толкнул меня, шипя:

– Склони голову!

Когда мы выпрямились, ни принцессы, ни побежденного ею мага на арене уже не было.

– Ну вот, теперь ты видел волшебную дуэль, – сказал потом Сэв. – Понравилось?

Позже, на закате, мы возвращались с Сэвом каждый в свои общежития. То есть Сэв провожал меня после тренировки… И флиртовал по дороге с каждой ведьмой.

Половина Арлисса – это сады. Помню, как ждал принца, пока он отвесит положенное количество комплиментов и получит предложение-другое провести эту ночь вместе. Сэв говорил, что любит выбор. Флиртовал он умело, почти как спутник.

Я с моим «серым» флером интереса у девушек не вызывал. Потому ждал, прислонившись к мраморным перилам. Мы остановились на смотровой площадке – Арлисс был здесь как на ладони. Главное здание, кладбище, спортивные площадки, арена, полигон для боевых магов, сады.

Солнца садились медленно, одно за другим. Закат был невероятно красив: такого обилия красок, от рыжего до сиреневого, я никогда не видел. Оглушительно пели цикады, и наконец-то успокоились птицы, хотя и ненадолго: скоро в какой-нибудь из рощ запоет соловей. Воздух пах фиалками, и я вздрогнул, когда на мою руку вдруг легла теплая ладонь.

Рука сама собой выхватила из ножен кинжал.

– Чему-то тебя здесь все-таки научили, – улыбнулась Шериада. Она теперь была в розовом легком платье, под цвет заката. Свежая, чистая, больше не в крови. Спокойный взгляд, нежная улыбка.