Однако демон только подцепил когтем мою ониксовую подвеску – она буквально горела, – покачал головой и поинтересовался:

– Обратно меня отправить сможешь?

Учитель у нас был или не слишком умный, или я ему ужасно надоел, поэтому, пока я сражался с пентаграммой, он воскликнул:

– Но почему ты не убил его, господин?

Я вздрогнул и чуть все не испортил, а демон ответил:

– Я что, дурак? Повелитель меня потом развоплотит.

Затем он шагнул в пентаграмму и был таков.

Учитель перестал после этого надо мной издеваться, а по Арлиссу прошел слух, что хоть на мне и нет печати, но Повелителю демонов я уже принадлежу. Мне это, скорее, пошло на пользу: меньше задирали.

Еженедельные свидания с Руаданом, между прочим, временно отменились. В первую субботу Шериада прислала записку: «Я его на месяц заняла, учись спокойно, потом отгуляешь». За книгами я чуть вовсе не забыл о ее соглашении с Повелителем.

Когда занятие заканчивается, мы все спешим на веранды главного здания академии: там студентов-первокурсников ждет легкий обед. Легкий по меркам волшебников, конечно: каких только деликатесов здесь не встретишь! Одних лишь крабов десятки видов.

Здесь я вспоминаю о том, что демонолог с моим потенциалом – важный актив для любой команды, особенно в преддверии испытаний.

Единственное место, где все группы собираются вместе, – эти веранды. Пятнадцать минут, не больше. Быстрый перекус. Сэв, Адель и даже вечно держащийся в стороне Криденс здесь не отходят от меня ни на шаг. И вокруг нашего стола всегда людно: меня пытаются переманить, меня высмеивают, меня проклинают – и все за эти несчастные пятнадцать минут.

Нил тоже где-то здесь, но я ни разу его не встретил. Наверное, хорошо: наше общение можно посчитать слишком теплым.

Одногруппники всегда рядом и когда я перемещаюсь по территории академии. Кто-то провожает меня даже в уборную – и в этом есть смысл: я сбился со счета, сколько раз там на меня пытались поставить печать. Два раза меня спасал Фэй – нам повезло с талантливым целителем, как сказала Адель в первый день. Но чаще незнакомых магов самих отправляют в лазарет – спасибо подвеске Шериады или проклятиям Сэва, ведь именно он чаще других составляет мне компанию.

На факультативах я тоже не один. Куратор рассказал, что сам не понимает, как так вышло, но… Угадайте, кто записался на тот же набор предметов? Да, Криденс. Даже на бытовую магию и нуклийский! В академии решили, что, раз мы из одной группы, можно позволить нам учиться вместе.

При нем у меня дивно «получается» вообще все, а особенно – медитация. Во-первых, последнюю преподает женщина, – а я все-таки бывший спутник, – а во-вторых, Ворон постоянно таращится на меня. «Расслабься и почувствуй свою суть», – при этом мне хочется одновременно и кричать, и смеяться.

На факультативах учителя редко выходят из себя и больше объясняют. У меня стал получаться нуклийский. И я наконец смог увидеть заклинания: как всполохи света или нити, а бывает – и сами формулы. Учитель объяснил, что дело в моем восприятии, потому что магия сама по себе не имеет формы. Наверное, так и есть, но мне все равно.

Потом я тороплюсь переместиться в общежитие на обед. Не потому, что ужасно опаздываю: я боюсь, что Криденс решит со мной заговорить. Странно: наедине, то есть на этих факультативах, когда нас всего трое – я, он и учитель, – Ворон не хамит никогда. Он по-прежнему за мной наблюдает. И мне кажется, время от времени хочет что-то сказать. Один раз он даже – наверняка невольно – помог мне с бытовым заклинанием. Скорее всего, от скуки. Оно совершенно у меня не получалось. Кажется, это была банальная очищалка. Знаете, если посадишь пятно на парадный камзол и надо быстро его свести. Нуклийцы умеют это с рождения. Учитель никак в толк взять не мог, почему у меня не получается. А Криденс почему-то понял.

Впрочем, с его стороны это была единственная помощь, и когда он в компании, например, друзей-припевал во время обеда на верандах, на «лестные» выражения в мой адрес Виета не скупится.

Такая мелочность как раз в его духе. Наверное, мне стоит радоваться, что он в принципе считает меня достойным даже оскорблений.