Насколько я мог судить, Лиса хватало часов на восемь подобных песен. Может быть – больше.

Так или иначе, я никогда не видел, чтобы спасовал знаменитый гайренский менестрель – всегда первыми сдавались слушатели.

Все эти долгие часы, пока длился сольный концерт заезжего шансонье, кони уносили нас все дальше и дальше от Браке. Когда начало смеркаться, мы пустили коней шагом, и я с грустью стал созерцать однообразные лесные пейзажи, расстилавшиеся по обочинам знакомой мне уже дороги римских легионов.

Всего три дня назад мы мчались по этой дороге очертя голову в предвкушении славной драки и быстрой победы. Насчет драки наши ожидания вполне оправдались. А насчет победы?.. Сейчас мы были ничуть не ближе к ней, чем в момент нашего прибытия.

– Мессир Вальдар, – прервал мои горестные раздумья де Меркадье, – правда ли, что вы прибыли сюда, чтобы вернуть свободу королю Ричарду?

Я утвердительно кивнул головой.

– Вдвоем?

– Уже втроем. Ты временно зачисляешься ко мне в штат оруженосцем. Не возражаешь?

– Что вы, милорд!

– Уже хорошо. Найдутся и другие. Кроме того, мы ведь не собираемся вести тотальную войну против империи. Не правда ли?

Эдвар Жильбер не понял, о какой войне идет речь, но слегка погрустнел. Похоже, ему как раз очень хотелось развязать небольшую войну против Гогенштауфенов.

Сумерки начинали сгущаться. Пора было подумать о ночлеге. Когда впереди, на заросшем столетними дубами холме, грозящем небесам перстом, вырисовалась высокая башня какого-то замка, сердце мое забилось чаще в предвкушении ужина, бывшего для нас также обедом и частично завтраком.

– Что это за башня? – спросил я у крестьянина, понуро тащившего на спине вязанку хвороста.

– Шамберг, ваша честь, – почтительно склонясь, ответил он, – владение барона Росселина фон Шамберга.

Я бросил ему какую-то мелкую монету. Он схватил ее на лету, уронив свою вязанку, и вновь начал собирать ее, бормоча имена святых, которым поручал охранять нас в дороге. Проехав еще пол-лиги, мы увидели речушку, петлявшую сквозь лесную чащу, и мост из сколоченных бревен, перекинутый через нее. Возле моста горделиво возвышались две конные фигуры. Одна из них была явно в доспехах.

– Это еще что за дорожная полиция? – пробормотал я. – Не похоже, чтобы нас собирались оштрафовывать за езду без номерных знаков.

Я украдкой кинул взгляд на рукоять меча. Как и всегда в подобных случаях, рубины в рукояти Катгабайла сияли ярче обычного. Избежать схватки было невозможно.

Когда мы приблизились на расстояние ярдов двенадцати, младший из всадников, по виду и по повадке явный оруженосец, направил коня ко мне и произнес с максимальной учтивостью:

– Господин рыцарь, мой брат и господин, властелин здешних мест, барон Росселин фон Шамберг цу Лухсенвальд, рыцарь Атакующей Рыси, во исполнение данного им обета вызывает вас на поединок!

«Дикий край, – с грустью подумал я. – Вместо вечернего моциона переломать пару-другую костей ближнему своему. Хороши игры, на ночь-то глядя».