Лис пожал плечами, достал откуда-то из-под туники сарбакан и пару съемных линз.

– На, сам посмотри. – Он протянул мне импровизированную подзорную трубу.

– «Черный вепрь», – прочитал я надпись на борту. – Корабль, видимо, из Корнуолла. Интересно, что он здесь делает?

– Разгружается, – чуть помедлив, ответил Лис. – Интересно, что это за второй фронт?

По сходням корабля на берег сновали люди с сундуками и ящиками. Вокруг них в большом количестве поблескивали кольчуги и шлемы воинов.

Немного поодаль от общей разгрузочной суматохи находилась небольшая группа всадников, наблюдавших за высадкой.

Один из них, восседавший на роскошном фризском коне, привлек мое внимание. Он был высок и необъятен, как соборный колокол. Несмотря на это, а также на смиренное монашеское одеяние, он непринужденно гарцевал на своем гнедом жеребце, который в сочетании с ним отнюдь не казался тяжеловозом.

– Как там говорится в вашей поговорке, Лис: «Зверь обречен бежать на охотника»?

– Ты это об чем? – перевел на меня глаза Рейнар.

– О том, мой друг. Что задача твоя несколько упрощается. В Ольденбург ты, видимо, поедешь в веселой компании. Не думаю, чтобы где-то в округе сыскался еще один аббат такой толщины. Хотя…

«Святой Николай» подходил все ближе и ближе к берегу, и картина происходящего просматривалась уже совсем ясно.

– Хотя это примерно такой же аббат, как ты профос из Лютца. Перед нами мессир Бертран Лоншан – канцлер Англии.

Немая пауза, повисшая над кораблем, затягивалась.

– Капитан, ты уверен?

– Фигура заметная. Ошибиться трудно.

– Полагаешь, тайные переговоры?

– Ну, если отбросить версию, что господин Лоншан на заслуженном отдыхе просто путешествует инкогнито ради своего удовольствия, то скорее всего – да.

– С Лейтонбургом?

– Несомненно. С императором бы он встречался открыто и с большой помпой. Лоншан любит пышность, как и всякий выскочка.

– Из благородных? – Сергей вновь воззрился на сановника.