20‐минутная лента «Композитор Шостакович» почти целиком состоит из видеоматериалов, не использовавшихся в «Альтовой сонате». Для фильма были произведены досъемки, в том числе съемочная группа Сокурова запечатлела дирижерское выступление в СССР в 1981 году Кшиштофа Пендерецкого, исполнившего Симфонию № 14 Шостаковича — эти уникальные кадры нигде не демонстрировались.

Центральными темами картины стал Ленинград и связь композитора с родным городом: с кадров города на Неве фильм начинается, ими же и заканчивается. На эти кадры накладывается музыка «Вальса-скерцо» из Балетной сюиты № 1 (1949) — легкомысленно-ироничная интонация задает неожиданный тон повествованию.

На экране появляется портрет Мити Шостаковича кисти Кустодиева, далее — фотография Шостаковича уже в зрелом возрасте, сидящего под этим портретом. Крупным планом даны руки композитора (прием, на котором выстроена вся «Соната для Гитлера» — фильм, непосредственно предшествовавший «Альтовой сонате»).

Бегло рассказывается о детстве Шостаковича, его учебе в консерватории и премьере Первой симфонии. Звучат фрагменты из Первой, затем — Двенадцатой симфонии (говорится о посвящении ее Ленину). Развивается тема Ленинграда в творчестве и жизни Шостаковича. Идут кадры с Мравинским, дирижирующим финалом Пятой симфонии, после чего — переход к теме блокады Ленинграда (звучит, разумеется, эпизод нашествия из Седьмой симфонии). На экране — военная хроника, блокада.

Далее речь идет о международном признании Шостаковича, о его наградах и премиях. Пафосный дикторский текст сопровождается романсом из кинофильма «Овод», что способствует созданию «советской» интонации повествования.

Весьма чужеродной, но тем не менее куда более интересной с точки зрения самого материала выглядит запись исполнения молодым Шостаковичем финала его Первого концерта для фортепиано с оркестром (тот же фрагмент фигурировал и в «Альтовой сонате», но там он был гораздо органичнее встроен в повествование).

Но самое интересное — в конце фильма. Закадровый голос сообщает о праздновании 75-летнего юбилея Шостаковича. Идут кадры из Большого зала консерватории, Тихон Хренников произносит торжественную речь о Шостаковиче («Слава русскому народу, который дал миру великого композитора!»). И вдруг на последние слова Хренникова наслаивается звучание Четвертой симфонии (начало первой части). Это создает тот острый контраст, который мы неоднократно отмечали в «Альтовой сонате».

Четвертую симфонию (ей дирижирует Геннадий Рождественский) сменяет фрагмент из Второго скрипичного концерта в исполнении Давида Ойстраха (скрипка) и Юрия Темирканова, управляющего оркестром. Это съемки, сделанные самим Сокуровым. Интересно, что Сокуров фокусируется не на солисте (как в известной видеозаписи премьеры этого произведения, где солирует Ойстрах, а за дирижерским пультом стоит Кирилл Кондрашин), а на дирижере.

Вслед за скрипичным концертом идет третий музыкальный фрагмент — последняя часть Четырнадцатой симфонии. В кадре — только сам дирижер: Кшиштоф Пендерецкий. Сокурову великолепно удалось передать его экспрессию, пластику рук.

Но не только визуальные задачи стояли перед режиссером. Финал Четырнадцатой симфонии становится кульминацией, квинтэссенцией трагизма. И здесь уже это говорится не иносказательно, а прямо — даже в самом тексте.

Всевластна смерть. / Она на страже и в счастья час. / В миг высшей жизни она в нас страждет, / Живет и жаждет — и плачет в нас.

В конце фильма о Шостаковиче эта музыка звучит особенно символично и красноречиво.

Если «Композитор Шостакович» большей частью основан на новых киноматериалах, не фигурировавших в «Альтовой сонате», и структура этой работы совершенно иная, то 55‐минутная картина «Дмитрий Шостакович» в целом куда ближе к первоначальной авторской версии. Несмотря на гораздо более примитивный, пафосный и официозный закадровый текст, общие контуры повествования здесь сохранены. Почти нетронутыми остались сегменты, посвященные детству, таперской работе Шостаковича, премьере Первой симфонии, дружбе с Соллертинским, пианистическому конкурсу в Варшаве, премьерам оперы «Нос» и балета «Золотой век». Сохранены и два различных исполнения (Мравинский и Бернстайн) Пятой симфонии. С точки зрения видеоматериала «Альтовая соната» и «Дмитрий Шостакович» совпадают примерно на 80 %. Но тем важнее выглядят изменения, сделанные по требованию властей и в структуре, и в видеоряде, и в музыке фильма.

Прежде всего, Сокуров отказывается здесь от постоянного возвращения к рассказу о последних днях композитора и к звучанию Альтовой сонаты. В картине «Дмитрий Шостакович» повествование строго линейно, а роль музыкальной лейттемы выполняет романс из музыки к фильму «Овод». Это сразу меняет тональность всей картины на оптимистично-советскую: широкая лирическая мажорная мелодия, известная и вполне доступная, сразу создает такой образ творчества Шостаковича, который и требовался властям (но категорически не соответствовал ощущению Сокурова).

Еще одно изменение: в картине «Дмитрий Шостакович» существенно расширена по сравнению с «Альтовой сонатой» и «Композитором Шостаковичем» линия, связанная с Седьмой симфонией и Великой Отечественной войной. Властям нужен был не рефлексирующий интеллигент, а энергичный советский борец.

Очень показательно, как в фильме «Дмитрий Шостакович» изменен эпизод парада под «Песню о встречном». В «Альтовой сонате» оптимистичную мелодию сменяли отчаянно-трагические звуки Одиннадцатой симфонии: в этом можно было усмотреть намек на репрессии. Здесь же в звучание шлягера вторгается начало эпизода нашествия из Седьмой симфонии, и повествование переходит к теме войны и блокады. Контраст сохранен, но смысл его другой.

Наконец, в фильме «Дмитрий Шостакович» расширен рассказ о премиях и званиях Шостаковича, о его общественной работе. Но попытки закадрового голоса представить композитора активным коммунистом и партийным деятелем Сокуров изящно разрушает двумя кадрами. На обоих мы видим ссутулившегося, с мрачным, непроницаемым лицом, явно тяготящегося этими мероприятиями Шостаковича.

Те же кадры фигурировали и в фильме «Композитор Шостакович» и, судя по наличию их в обеих версиях картины, они не вызвали претензий. Видимо, начальство не уловило иронию, в них заключенную. Но это как раз тот штрих к портрету сокуровского Шостаковича, который добавляют два «конъюнктурных» фильма (в «Альтовой сонате» этих кадров не было, поскольку там тема общественной деятельности Шостаковича вовсе не поднималась).

Когда-нибудь эти фильмы будут обнародованы, и тогда ценители творчества Сокурова смогут по-новому взглянуть на «Альтовую сонату», а историки и киноведы получат бесценный материал для исследования. Но пока время не настало, нам достаточно знать, что эти фильмы не потеряны и дожидаются своего часа.